Тайна рыцарей тамплиеров
Шрифт:
Турки выкрикивали непонятные слова и избивали бичами несчастных людей. С сарацинскими словами они перемешивали обрывки французских фраз: «Подонки! Собаки! Крысы!»
Крысы? Арнольд вздрогнул. Кажется, о крысах что-то говорила девочка. «Их нужно только кормить, и тогда из них вырастут львы!» Внезапно он понял, что здесь было совершено предательство: греческие наемники из Саталии, посланные королем Людовиком для защиты пилигримов, продали их всех в рабство туркам. Словно в видении, перед Арнольдом предстало озабоченное лицо магистра тамплиеров Эверара де Барра в тот момент, когда
Жители Саталии, которые сами были христианами, воистину хорошо подготовили это мошенничество! Как пиявки, высосали они пилигримов, и теперь эти бедные, изголодавшиеся, эти равнодушные и потерявшие присутствие духа люди больше не могли оказывать сопротивление. Так вот зачем их продержали больше недели за пределами городских стен!
Что же теперь оставалось от войска крестоносцев, отправившихся в поход из Франции и немецких земель? Как насмешку и издевательство воспринимал теперь Арнольд пламенный, воодушевленный призыв аббата Бернара к крестовому походу: «Господь хочет этого!» Разве Господь этого хотел?
Солнце уже висело далеко над морем, когда Арнольд решился покинуть свою засаду и спуститься на дорогу. Девочка шла за ним, хотя он ее не звал. Арнольд тяжело ступал со своим узелком, ничего не видя вокруг себя.
Там, где исчезли проданные пилигримы, дорога делала изгиб влево и шла теперь вдоль реки. Золотое море пропало из виду. Там вверху, подумал Арнольд, оно, вероятно, снова будет видно. Вероятно, там должен быть и мост через эту реку. Мост оказался для него бесценным подарком! Он обернулся к ребенку: наверное, девочка также обрадуется мосту.
Но ребенок лег на землю и издал столь жалобный стон, что Арнольд содрогнулся. Девочка свернулась клубочком и, прежде чем Арнольд дошел до нее, заснула.
Да, она спала. Слава Богу, она только спала: она не была ни обессилена, ни мертва. В своем сердце Арнольд ощущал большую благодарность. Он уложил ее под кустом и накрыл шкурой. Затем он сел в тени рядом с ребенком и задумался. Арнольд размышлял обо всем, что произошло с тех пор, как он покинул родной город. Ему показалось, что в пути он находится уже сотни лет. Все воспоминания были какими-то бледными и незначительными: лишения, опасности, ужасы войны. Только медленно тянущаяся вереница пленных будоражила его душу. Но с каждой минутой безразличие все больше овладевало Арнольдом, и даже мысль о том, что он сам чуть не попал в ряды проданных, не трогала его.
Солнце скрылось в море, оставив на небе узкую полосу заката. Арнольд почувствовал голод, но есть было нечего. Тяжело вздыхая, он лег. Засыпая, он думал о том, как молился, будучи ребенком. Но о чем — этого Арнольд уже не помнил.
Ночь была очень холодная. Девочка во сне хныкала. Арнольд плотнее завернул в шкуру ее тщедушное тельце. Затем с открытыми глазами он стал дожидаться утра.
Они лежали, пока солнце не поднялось над горой. Зачем им вставать? Подумав о том, как мала та часть пути, которую они смогут пройти за день, они остались лежать. Утреннее солнце так хорошо согревало их окоченевшие руки и ноги! Мысль о смерти не пугала. Поблизости они услышали какой-то звук и в тревоге вскочили.
— Осел! —
Серый их друг пасся на берегу. Выглядел он сытым и умиротворенным. Какое-то растение с крохотными блестящими листочками росло у самой воды. Арнольд подполз на животе и оборвал листочки. Девочка вслед за ним сделала то же самое. Они сели на камень и съели листья, словно большой деликатес. Затем поймали осла.
Арнольд сел на осла, который теперь был навьючен только фляжкой с водой, шкурой и горшком для еды, и посадил девочку впереди себя. Ровно и уверенно осел перебирал копытами, и от этой мерной рыси ребенок вскоре заснул, мысли Арнольда начали путаться, и он оказался между бодрствованием и сном.
Через день они подъехали к деревянному столбу, который был вбит в землю около дороги. На его верхнем конце был вырезан крест тамплиеров, под ним — арабская пятерка. Арнольд остановил осла. Он разбудил ребенка, который последние дни почти все время спал, и сказал:
— Посмотри на этот столб! Это прекраснейший подарок из всех, которые нам могло сделать Небо.
Девочка не поняла его. Но Арнольд дрожащим голосом сказал:
— Мы въехали в пределы христианских владений на Востоке, — и спустя некоторое время добавил: — Еще пять дней пути до дома тамплиеров в Антиохии. На это указывает колонна. Тамплиеры расставили такие указатели по всему христианскому Востоку.
Девочка ничего не ответила. У нее просто не было Сил радоваться.
Франкские пограничники вышли им навстречу на дорогу.
— Куда? — закричали они уже издалека.
— Магистр тамплиеров Франции ожидает меня в Антиохии, — ответил Арнольд, когда они поравнялись с ним.
— Тебя? — пограничники недоверчиво осмотрели с головы до ног ребенка, осла и молодого человека. — Ты что-нибудь знаешь о крестовом походе паломников? — поинтересовались они. — Дело в том, что мы ждем его участников.
Язык Арнольда внезапно стал сухим.
— Похода паломников больше нет.
— Послушай-ка! — сказал другой стражник первому, — разве ты не видишь, что парень с девочкой скоро могут отдать концы! Не расспрашивай их долго, а лучше дай им напиться!
Стражники дали им напиться из своих бутылок и бросили им в руки сушеные фрукты. Арнольд сбивчиво рассказал о том, что он пережил. Затем всадники отвезли Арнольда к старой женщине, которая жила в ближней деревне; язык этой женщины он не понимал. Они объяснили, что она должна как следует позаботиться о путниках, и на двери ее дома нарисовали тамплиерский крест. К тому же они добавили, что заплатят.
Старуха поняла и засмеялась. Ее это устраивало. Что-то ласково приговаривая на своем языке, она сняла девочку с осла, завернула в полотенце и прижала к груди. Она отнесла ребенка в хижину и положила на свой соломенный мешок. Затем она показала Арнольду на небольшое полуразрушенное стойло за домом, куда он мог поставить осла. Она сварила похлебку, добавила туда немного молока и придвинула к Арнольду глиняный горшок. Девочку старуха кормила деревянной Ложкой, и малышке казалось, что она находится в раю.