Тайна седьмого уровня
Шрифт:
Уже не скрываясь, мы переглянулись с Сергеем, увы, версия о вмешательстве Маятника в судьбу этого мира получила очередное подтверждение. И это было не очень хорошо. Одно дело разыскать и уничтожить нечто, о чем аборигены понятия не имеют, совсем другое – если это нечто превращено в особо важный государственный объект и активно используется: о том, как в СССР умели охранять объекты государственной важности, мы оба знали не понаслышке. С целым батальоном спецназа, в чьем бы подчинении он ни находился, нам при всем желании не справиться. Еще и упомянутая
– Ладно, вижу —об этом ты знаешь. И, похоже, не врешь. – Я лениво закурил, пряча за привычным занятием спутанность собственных чувств. – А что там насчет дороги? Имей в виду: выедем на какой-нибудь пост – твоя пуля первая. А не выедем – нам тебя убивать особого смысла нет, ты и так знаешь больше, чем положено, и молчать прежде всего в твоих интересах. Могу даже прямо сказать: нам нужен… нужна эта штуковина на острове. Тебя мы можем и отпустить; начнешь болтать – тебя же первого за то, что нам помогал, и уберут. Или впаяют лет пятнадцать лагерей за измену Родине, сам, думаю, понимаешь. Уяснил? – Взглянув на разом посеревшее лицо мужика (и оставшись доволен результатом), я жестко докончил, кивнув на по-прежнему разложенную на его коленях карту: – Куда ехать?
ГЛАВА 19
Думал мужик недолго – даже на карту смотреть не стал: видно, и вправду неплохо знал все местные пути-дороги.
– Перед Саратой поворот будет, на Татарбунары, там влево свернем. А дальше, за поселком, дорога вдоль озера аж до самого Вилковского шоссе пойдет, километров семьдесят. Главное – райцентр объехать, там на развилке всегда менты стоят, могут и тормознуть – документы проверить или груз обшмонать.
– Ясненько… А как у вас тут жизнь-то? Вообще, в смысле в целом?
Водила слегка напряженно пожал плечами – видать, воспринял мой вопрос как явно провокационный.
– А че? Нормальная жизнь… Не хуже, чем у других. Работаю вот, жену имею, дочек… Хозяйство свое опять же…
Мне неожиданно вспомнилась моя бабушка, столь же безыскусно-наивно уходившая от любых «запретных» разговоров, если вдруг они случайно выходили за рамки дозволенных «партией и правительством» в лице деда тем.
– Да я не о том. Ты эти свои пассажи оставь для товарища парторга. Или для гражданина следователя, если вдруг в гэбэ загремишь. Мы, хоть никакие и не шпионы, но вашей жизни здесь совсем не знаем, так уж получилось, потому и интересуемся. Понял? – с ударением на последнем слоге переспросил я.
Он кивнул, соглашаясь, хотя весь его вид и говорил об обратном: ничего он не понял и мне, естественно, ни капли не поверил. Пришлось немного прийти ему на помощь.
– Ну вот скажи, у тебя зарплата какая? Только не говори, что «нормальная» и «не хуже, чем у людей», ладно?
В ответ мужик лишь похлопал глазами, и стало понятно, что сказать он собирался именно это. Н-да, тяжелый случай развитого социализма…
– Ну, это… обычная, – выкрутился он, быстро подобрав подходящий синоним к слову «нормальная», – сто семьдесят
– А что на нее купить можно? Холодильник, например, можно? – уточнил я, припомнив те славные времена, когда зарплаты оценивались исключительно методом сравнения и простейшей калькуляции «чего и сколько можно купить».
– Не, самый простой холодильник четыреста пятьдесят стоит, только надо еще, чтоб на него очередь подошла. Но это все равно неплохая зарплата, у других и такой нет, а хороший шофер всегда проживет и семью прокормит! – с достойной уважения гордостью ответил мужик.
– А кооперативы какие-нибудь? Частная собственность?
– Вы че, какая частная собственность, какие кооперативы? Мы ж не буржуи, у нас такого отродясь не было! Нет, в принципе, можно вино свое продавать, только все одно через госторговлю, а это невыгодно…
– А самому что – нельзя? – искренне заинтересовался я.
Водитель криво усмехнулся – похоже, я затронул одну из больных тем местного народонаселения: виноградники-то наверняка в каждом дворе есть.
– А «червонец» получить? С конфискацией? По новому кодексу – та ж статья, что и самогоноварение… Не, я лучше буду ночами щебенку на стройку возить, чем под Воркутой на шару вкалывать.
Мы вновь переглянулись с капитаном: серьезно тут за них взялись. Десять лет лагерей за продажу собственного вина – однако! Прямо те самые знаменитые три сталинских огурчика с колхозного поля, за кражу которых мать нескольких малолетних детей отправили на двадцать лет в лагерь…
– А в магазинах вообще-то все есть? Ну, продукты там, алкоголь, одежда какая-нибудь… бытовая техника, например? Без проблем?
Мой нечаянный респондент воззрился на меня, как на настоящего марсианина – сумасшедшего марсианина.
– Какие там продукты?! Своим живем, хозяйства почти у всех есть. А одёжа… Ну, подвозят иногда. А «бытовая техника» это чего? Телевизоры, что ли?
– Ну да, телики там, магнитофоны.
– Не, за этим надо заранее на очереди стоять. Или по спецталонам в области брать, иначе не получится.
– А власти как? Менты, гэбэ… Серьезное дело?
Помолчав несколько секунд, Виталий неожиданно глянул на меня с неподдельным интересом – с по-настоящему неподдельным интересом:
– Ну и вопросики у вас… Да кто ж вы такие, ребята?!
– Как тебе сказать, – вполне искренне пожал я плечами. – Если совру – не поверишь, а скажу правду – не поверишь тем более. Да и не поймешь, боюсь…
Водила обиженно насупился, позабыв на время даже про свой былой страх.
– Не дурнее других! Думаешь, если шофер, если баранку день-деньской кручу, – так сразу и не пойму, что ли?
– Да при чем тут это? – Я бросил быстрый взгляд на Серегу, с интересом прислушивающегося к нашему разговору. – Просто… Просто, понимаешь, мы не отсюда. Вообще не отсюда, не из этого мира, в смысле!