Тайна шести подков
Шрифт:
— Вам не кажется, что здесь происходит что-то странное, мистер Дрилли? — спросила девочка.
Старший багажник почесал уголком книжки бородавку на носу и поднял мохнатую бровь.
— Странное? В чемодане? Вы услышали, как кто-то скребется внутри? Мне позвать гремоловов?
— Нет же! — возмутилась Летти. — Гремлины здесь ни при чем. Я имею в виду, на вокзале.
— На вокзале?
— Да, что-то странное происходит на вокзале.
Мистер Дрилли окинул зал ожидания безразличным взглядом.
— Вы о чем? Все как всегда.
— Я… не знаю… Бом-Бомунд
— Может, у него что-то там в его шестеренках и пружинах заклинило? — хохотнул старший багажник. — Пара капель машинного масла, и он придет в норму. Чемодан!
Летти навесила номерок и отправила новый чемодан в люк. Слова мистера Дрилли ее не убедили.
«Вот бы поговорить с Мартином, — подумала она. — Жаль, это невозможно, пока дедушка не прекратит злиться…»
Как Летти ни пыталась, за привязыванием номерков она все не могла отвлечься от повисшей в здании вокзала угрозы…
…Все случилось, когда вокзальные часы начали отбивать полдень.
Летти почувствовала, как ее волосы становятся дыбом, а кожу слегка покалывает, она ощутила едва уловимую вибрацию, исходящую от тележки.
Кот Саквояжик шмыгнул с тумбы и нырнул в какую-то щель.
Летти бросила взгляд на констебля, но того на скамейке уже не было — газета, которую он читал, валялась на полу.
В зале ожидания раздался какой-то шум. У скамеек рядом с лавкой «Шиффоньерс. Все для путешествия на поезде» завыла карликовая собачонка какой-то мадам. Заплакал маленький мальчик, натянув свой поводок. Его сидящий рядом отец, к запястью которого конец поводка и был прикреплен, попытался успокоить сына: «Мы ведь уже обсуждали это, Малкольм: я сниму его, когда мы сядем в вагон. На вокзале детям нельзя находиться без поводка — ты же не хочешь потеряться?..»
Но Малкольм не успокаивался. Было видно, что дело не в поводке…
И тут раздался крик.
— Я вас вижу! — закричал джентльмен в длинном иссиня-черном пальто и цилиндре, сжимающий под мышкой чемодан. Его лица девочка не видела из-за высоко поднятого воротника и больших очков с круглыми синими стеклами.
Он пятился по проходу, ведущему на платформу «Корябб», вскинув перед собой трость с витым серебристым набалдашником. Люди со всех сторон повернули к нему головы, на лицах пассажиров застыл тот же вопрос, который мучил и Летти: «Что здесь творится?!»
— Я знаю, что вы здесь! — кричал человек с тростью. — Даже не думайте подходить!
И тут появились они.
Один из них отлип от столба, к которому прислонялся, якобы читая газету. Другой убрал ногу с подставки чистильщика обуви мистера Смитти. Третий поднялся из-за столика кафе. Четвертый вышел из дверей «Шиффоньерс». Пятый, шестой и седьмой встали со скамеек в разных частях зала ожидания. Еще двое отвернулись от механической панели с указанием прибывающих/отправляющихся поездов. И последний вышел из очереди к окошку билетной кассы.
Летти смотрела на них во все глаза. На первый взгляд в этих людях не было ничего особо примечательного, кроме того,
Таиться больше не имело смысла, и все они сбросили с себя пальто, явив потрясенным взорам пассажиров и служащих станции свои странные костюмы: на каждом из этих «горбунов» будто была надета птичья клетка. Тонкие гнутые прутья охватывали их корсетами, а горбы… оказались вовсе не горбами — это были стеклянные баллоны, в которые проволочные прутья и врастали. В руках у всех «горбунов» появилось оружие — странной формы продолговатые пистолеты.
Один из людей-в-клетках, человек с пышными бакенбардами, воскликнул, обращаясь к джентльмену с тростью:
— Именем закона, сдавайся, Эззрин! Все кончено!
По залу ожидания пробежали преисполненные благоговейного ужаса шепотки: «Он сказал “Эззрин”?», «Это же Эдвард Эззрин!», «Замыкатель! Это Замыкатель!»
Летти потрясенно распахнула рот. Джентльмен в иссиня-черном пальто, в очках и с тростью был тем самым Последним Габенским Злодеем, о котором писали в газетах! Личный враг полиции и лучший друг ужасного злодея Горемычника! За его поимку была назначена награда в десять тысяч фунтов!
Замыкатель меж тем продолжал пятиться. Люди-в-клетках, которые на деле оказались полицейскими, подняв оружие, осторожно двинулись к нему.
— Ну разумеется! Сержант Лоусон, личная собачонка комиссара! Кого бы он еще мог отправить! — крикнул он. — Не подпускай ко мне своих грязных свиней, Лоусон, если не хочешь потом собирать их в виде пепла в обувные коробки!
— Твое время ушло, Эззрин! — ответил сержант Лоусон. — Мы отловили или отправили на кладбище всех твоих дружков! Даже Горемычник тебя бросил. Никого не осталось! Сдавайся по-хорошему, и тебя ждет уютненькая палата в «Эрринхауз», не вынуждай меня поступать с тобой грубо!
Замыкатель почувствовал движение за спиной. Чуть повернув голову, он увидел, что путь на платформу «Корябб» ему преградили еще трое людей-в-клетках, среди которых — Летти даже не поверила своим глазам! — стоял Бом-Бомунд. Вокзальный констебль был одет так же, как и прочие «горбуны».
Непричастные люди на станции застыли на своих местах, кто где стоял или сидел. Словно загипнотизированные, они наблюдали не моргая за происходящим. Кто-то негромко проговорил:
— Сейчас… сейчас будет злодейский монолог! Не могу поверить, что услышу настоящий злодейский монолог своими ушами…
Но не тут-то было. Последнего Габенского Злодея захлестнуло отчаяние. Поняв, что ловушка захлопнулась, Замыкатель резко развернулся и ткнул тростью в сторону полицейских на платформе.
И тут произошло то, чего все ждали с потаенным страхом еще с того самого момента, как услышали имя джентльмена в иссиня-черном пальто, — вот только это был отнюдь не монолог.
Раздался оглушающий, режущий уши треск. Сверкнула сорвавшаяся с набалдашника трости молния.
Вспышка света прошла волной, лизнув плиты зала ожидания и перрона, и молния врезалась в одного из полицейских.