Тайна Синего имама
Шрифт:
— Шеф хочет, чтобы я поторговалась. Понимаешь, о чем я?
— То есть вы готовы заплатить?
— Да, но Морван — известный скряга, даже если речь идет о казенных деньгах. Министр не хочет, чтобы об этом кто-то узнал. Дело очень щекотливое.
— Я все понимаю, — отозвалась Кардона.
Или она прекрасная актриса, подумала Валери, или ей абсолютно наплевать и на деньги, и на рукопись. Эта девица — настоящая загадка.
— Поэтому мне придется сначала поговорить с Адрианом де Ла-Мот-Ружем наедине.
— Да, мне тоже кажется, что будет правильнее,
Валери была обезоружена ее ответом. Экономка вошла в комнату со смущенным видом.
— К сожалению, хозяину придется усыпить животное, и он немного задержится, — произнесла она. — Приглашаю вас пройти в кухню, я приготовила вам легкую закуску.
Теперь нужно найти способ предупредить Дюрозье. Валери поинтересовалась, где здесь уборная.
— Давайте я вам дам ключ и объясню, как пройти. Тут все сложно.
Прикрываясь от порывов ветра, Дюрозье и Ашиль Фауэ шли по ведущей к башне «Марс» подъездной аллее. Допрос, который Дюрозье учинил в ресторане «Липп», чуть было не закончился ссорой. К счастью, ему удалось задобрить консьержа блинчиками «фламбе» с кальвадосом и кальвадосом без блинчиков. После нескольких рюмок Ашиль расстегнул пиджак и рассказал о своей дружбе с Клеман-Амрушем.
Фауэ и Клеман-Амруш были по натуре отшельниками и людьми увлекающимися. Они встречались регулярно, дружили, поэтому террористы никак не могли манипулировать Ашилем.
Теперь Дюрозье страдал похмельем и от него несло перегаром. Ашиль был куда опытнее, однако выглядел и чувствовал себя не лучше. Они уже подходили к башне «Марс», когда Дюрозье услышал призывные звуки марша «Песнь расставания». [21] Сняв перчатку, он нажал на мобильнике кнопку «Ответ» и узнал взволнованный голос Валери.
— У меня очень серьезные подозрения насчет Кардоны, — с ходу выпалила она.
— Я же тебе говорил!
— Мне кажется, она что-то скрывает. Предупреди Морвана и сам будь осторожен. Враг не дремлет.
21
«Песнь расставания» — военный марш, созданный во время Французской революции. При Наполеоне был государственным гимном Франции.
— Я тебя люблю.
— Я тебя тоже.
Дюрозье положил телефон в карман и посмотрел на Ашиля, который прихрамывал рядом и чуть что хватался за него, чтобы сохранить равновесие.
— Он живет на двадцать шестом этаже. К счастью, там есть лифт. А где ваш отряд безопасности?
Дюрозье махнул рукой куда-то в пространство. В темноте, в такую погоду и в таком состоянии различить что-либо было совершенно невозможно.
— На эспланаде и в коридорах здания установлены камеры. Люди из группы «Аксьон» находятся повсюду — в подвале, на лестницах, на крыше, в соседних зданиях. Мы их не видим, а вот они нас давно заметили. Они прекрасно меня
— Все-таки странно, что мы никого не видим.
— Мы же только обеспечиваем безопасность, расставляем ловушку.
— Как американцы…
— Вот именно.
— Такие вещи никогда дважды не срабатывают. Конечно, они фанатики, но не такие идиоты, чтобы второй раз попасться в один и тот же капкан.
Ашилю Фауэ явно не занимать здравого смысла. С какой стати убийцы Перси Кларенса вступили на путь, который привел к гибели Тарика Хамзу? События развивались в лихорадочном темпе, но Дюрозье никак не удавалось понять логику, скрытый механизм происходящего.
Открыв дверь подъезда, они направились к лифтам. Стоявший на стремянке и возившийся с лампой монтер выразительно подмигнул им. По словам Морвана, контрразведка разместила вокруг жилища Клеман-Амруша человек шестьдесят переодетых и хорошо обученных сотрудников, не считая тех, кто патрулировал квартал.
Двери лифта раскрылись перед ними. Дюрозье нажал на кнопку, и кабина взмыла ввысь. Ашиль ухватился за привинченный к стенке поручень.
Через несколько секунд они были на двадцать шестом этаже и шли по коридору к квартире писателя. Дюрозье удержал Ашиля за руку:
— Давайте я сам позвоню в квартиру. Ему дали очень четкие инструкции, и он откроет, только если мы будем им следовать.
— Как вам угодно, молодой человек.
Дюрозье улыбнулся. С лестничной клетки выглянул снайпер в бронированном жилете и поздоровался с ними.
— Как он? — спросил Дюрозье.
— Сегодня еще не выходил. Ему никто не звонил, кроме вашего шефа.
— Он не слишком напуган?
— Мы его не видели. Даже не знаем, как он выглядит. Не буду вам мешать. Если понадобимся, мы здесь.
И он исчез на лестнице.
Дюрозье и Ашиль двинулись дальше.
— Даже обидно, столько усилий — и все впустую, — проворчал Ашиль.
— Никогда не знаешь. Убийца может притвориться разносчиком пиццы или оказаться его знакомым, как вы, например. Убил же Троцкого человек из его окружения, которому он доверял.
— Что вы хотите этим сказать?
— Предположим, вас завербовали исламисты и вы намерены его пристрелить или похитить у него рукописи. Что, если вы наговорили мне с три короба, чтобы явиться сюда вместе с людьми, которые обязаны его защищать? Это был бы отличный ход, как вы думаете?
— Прекратите!
— Я знаю, что оружия при вас нет, потому что вы, сами того не зная, прошли через металлоискатель, но чего только не бывает. Если под руку не попадется что-нибудь подходящее, вроде ледоруба, убить человека можно и кухонным ножом.
Ашиль схватил Дюрозье за руку. Хватка у консьержа была железная, только вот руки с перепоя немного дрожали.
— Много психов я повидал на своем веку, но таких придурков, как вы, еще поискать…
— Я обязан подумать обо всем. Не считая сотрудников спецслужб, вы первый, кто встречается с автором «Забытых стихов» после убийства переводчика, а это что-то значит.