Тайна скарабея
Шрифт:
– Старик, видимо, уверен, что дело выгорит, – сказал Балое, снова закрывая дверь.
– Ясное дело, – ответила Рая, – куда же мы денемся? Кроме того, его люди вооружены. Думаю, они не особенно щепетильны.
– Боже мой, во что мы вляпались! – кивнул Балое.
Похоже, нервы его на пределе. Рая знала француза уже давно: он был гораздо более беспомощным, чем она.
– Знаешь, Жак, – сказала она, уставившись в воображаемую точку в темной комнате, – есть вещи намного хуже, чем переспать с нубийским шейхом. У КГБ совсем другие методы шантажа. И вообще он вел себя очень вежливо.
Не
Балое не верил своим ушам! Он вскочил, словно ужаленный тарантулом, и заходил по маленькой комнате взад-вперед, скрестив руки за спиной. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов.
Рая пришла ему на помощь. Она сказала, что он ее не так понял, что это не будет трагедией для нее. Конечно, она пойдет на эту жертву и не будет страдать из-за этого всю жизнь.
– Никогда, никогда, никогда! – закричал раздраженно Балое. – Лучше я убью этого старика!
В нубийской деревне стало тихо, таинственно тихо. Сумерки наступили внезапно, как это всегда здесь происходит. Рая и Балое сидели в полутьме. Оба говорили шепотом, боясь, что старейшина их подслушивает. Они устали и решили провести ночь здесь, чтобы на следующий день снова переговорить со стариком. В крайнем случае они запланировали бежать вверх по Нилу.
Рая заснула. Спать на подушках, разбросанных по полу, было очень удобно, а через отверстие в потолке комната охлаждалась. Балое, так и не приняв окончательного решения, тоже задремал.
Оба проснулись одновременно. Они не знали, который час и как долго они спали, но в отверстии в потолке уже брезжил свет нового дня. Залаяла собака, потом гоготом ее поддержали гуси, замычал скот. Снаружи что-то происходило.
– Тихо! – Балое приложил палец к губам и прислушался. – Я слышу звук моторов.
– Это корабли, – испуганно вскрикнула Рая. – Нас ищут.
Балое сидел не шевелясь. Как же они узнали, где беглецы?
Шум моторов нарастал. Перед хижиной слышались взволнованные выкрики. Рая и Жак растерялись. Как поступить? Они даже не представляли, кто их преследовал. Людям из Абу-Симбел Жак и Рая, пожалуй, смогли бы объяснить, как очутились здесь. Но если это русские, то шансов нет, все кончено.
Втайне Балое надеялся, что корабли исчезнут как кошмарный сон, но с ужасом услышал, что моторы стихли и началась швартовка. Прозвучал выстрел. Послышался дикий крик, потом второй и третий выстрелы. Начался настоящий бой. Балое задумался, действительно ли эта стычка из-за них. Не стали ли они свидетелями противостояния двух нубийских племен? Когда все прояснится, они смогут продолжать путь.
Вдруг дверь распахнулась, и в дом ворвался вооруженный полицейский. Что он кричал, они не поняли, однако догадались, что им следует покинуть дом. В серьезности его намерений беглецы не сомневались: полицейский направил на них пистолет.
Балое попытался объяснить, кто они такие, но ему не хватило арабских слов. Собственно, полицейский и не говорил с ними, а только вытолкал из дома, угрожая оружием.
Едва они вышли, подбежал еще один полицейский. Он облил стены жидкостью из канистры и выстрелом поджег дом.
Деревню окружили две дюжины солдат, державших
Люди столпились вокруг старейшины и засыпали его вопросами. Балое тоже поинтересовался, что все это значит. Старик протиснулся через толпу, подошел к ним, улыбнулся все той же ехидной улыбкой и сказал:
– Вот видите, я оказался прав. Свои истинные желания вы не смогли исполнить даже за деньги.
«Деньги!» – промелькнуло в голове у Балое. Все их деньги сгорели в хижине! Он не понял, что же все-таки произошло, м снова переспросил:
– Что все это значит?
– Мы последние, кто сопротивлялся принудительному переселению. Мы и в этот раз были готовы защитить себя. Два человека заплатили за это жизнью. Просто их было больше. – Он кивнул в сторону горящей деревни, все еще окруженной солдатами.
– Так скажите им, что мы не жители вашей деревни, а просто путешественники! – потребовал Балое.
Старейшина горько улыбнулся и ответил:
– Я бы охотно так и сделал, но меня больше никто здесь не слушает. Боюсь, мне и не поверят.
– И куда же они нас везут? – вмешалась Рая.
Старейшина плюнул в воду.
– Они построили для нас жилые блоки. Жилые блоки! Вы можете себе представить, что это значит, если феллах, привыкший, выходя из дома, ступать на голую землю, вдруг начнет жить в жилом блоке? Он будет себя чувствовать, как кролик в клетке. Из моих людей большинство еще не ступало на лестницу со ступенями. И они откажутся по ним подниматься. И если так должно быть, то они скорее будут жить перед домами, чем в них.
– И куда нас везут?
Старейшина снова плюнул в воду, вложив в этот плевок всю ненависть и презрение, на которое был способен в эту минуту.
– В Асуан!
Рая вздрогнула, когда старик назвал место назначения, и с мольбой обратилась к Балое:
– Мы должны что-нибудь сделать, должны бежать с корабля!
У Балое, естественно, возникла та же мысль. Он дал понять Рае, чтобы та оставалась на месте, а он попытается переговорить с командиром оперативной группы. Расталкивая руками нубийцев, он попытался добраться до узкого трапа, спущенного на берег. Это были просто две шаткие доски с перпендикулярно набитыми планками, больше напоминающие куриный насест, чем сходни.
Когда Балое ступил на трап, солдат на берегу поднял винтовку. Он закричал что-то непонятное и, когда Жак не отреагировал, выстрелил в него. Балое почувствовал сильный удар в правое бедро, который отбросил его в сторону, и услышал, как пуля пробила стенку рубки. Полетели щепки.
Рая испустила дикий вопль, а Жак, раскинув руки, упал навзничь. Только теперь он заметил, что брюки окрасились в красный цвет.
Боли Жак не чувствовал. Он сел возле рубки и спустил штаны, чтобы осмотреть рану. Рая протиснулась к нему и истерически закричала: