Тайна скарабея
Шрифт:
Повисло молчание. Никто не сказал ни слова. Потом Мухтар нервно прошел к окну.
– Я мог бы догадаться! – в его голосе слышались нотки негодования. – Эта баба в Абу-Симбел всем вскружила головы. Они гонялись за ней, как кобели за последней сучкой. Тут уж Камински не стал сдерживаться:
– Да, и впереди всем известный Хассан Мухтар. Но все его попытки остались без внимания!
Мухтар обернулся. В его темных глазах горела ненависть. Он бросился к Камински, но Абд эль-Кадр вразумил археолога парой
– Я хотел бы узнать, где остановилась Гелла Хорнштайн! – сказал Камински.
Мухтар метнул в Камински злобный взгляд. Вместо него ответил эль-Кадр:
– Мы ничего не знаем, мистер Камински. Я думал, высможете дать нам какую-нибудь информацию.
Взгляд Камински упал на письменный стол эль-Кадра. Он еще с порога обратил внимание на расстеленный там белый платок. Теперь он заметил на нем темно-зеленого скарабея. Издалека он был точь-в-точь таким же, какой сжимала в руке мумия.
– Что это? – спросил Камински, обернувшись к Абд эль-Кадру.
Тот вопросительно посмотрел на доктора Хассана: должен ли он отвечать на вопросы инженера? По выражению лица Мухтара можно было понять, что он ничего не имеет против объяснения.
– Я спрашиваю потому, – продолжал Камински, – что как раз такого же скарабея, ядовито-зеленого цвета, я нашел у мумии.
Эль-Кадр, Мухтар и Рогалла смотрели на Артура так, будто не верили своим ушам.
– Вы нашли… – заговорил наконец эль-Кадр и вдруг запнулся.
Мухтар, в котором от удивления ненависть к Камински разгорелась еще больше, прорычал:
– Так почему же вы говорите об этом только сейчас? И кому вы продали скарабея? Вы… вы мошенник!
Злость Мухтара вызвала у Артура только улыбку, которая означала одно: « Тыне можешь меня обвинять!» Он возразил:
– До теперешнего времени у меня просто не было возможности сказать об этом. Во всяком случае, меня об этом никто не спрашивал. Я не продал скарабея, я его подарил.
– Подарили? – вскрикнули в один голос Мухтар, Рогалла и эль-Кадр.
– Доктор Хорнштайн проявила необычайный интерес к этому заупокойному дару… – И глядя на темно-зеленую фигурку на столе, он добавил: – Он был такого же размера и цвета, как и этот. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Откуда у вас этот скарабей?
– Тоже от мумии, – ответил Ахмед Абд эль-Кадр. – Когда обнаружили медальон, то в переполохе эта находка осталась не замеченной публикой. Эль-Хадид нашел скарабея под последним слоем бандажа, прямо на том месте, где должно было биться сердце Бент-Анат. Фигурка знакомая, па и место ее расположения соответствовало традициям того времени. Необычно только то, что написано на тыльной стороне скарабея.
Эль-Кадр перевернул скарабея и указал на выгравированные
– Ваш скарабей выглядел точно так же? Вы не могли бы припомнить?
Камински не потребовалось много времени на раздумья.
– Нет, – ответил он, – надпись здесь другая. Хотя я ничего не смыслю в иероглифах, но абсолютно уверен, что эта надпись не имеет ничего общего с той, что была на моемскарабее. Это совершенно точно.
Рогалла включился в разговор.
– Тем больше нас интересует этот скарабей. Вы считаете возможным, что тот скарабей все еще у доктора Хорнштайн?
– Несомненно! – заверил Камински. – Гелла все время держит скарабея при себе. Она относится к нему как к талисману. Она просто с ума сходит по этой вещице. Но когда я спросил ее, что же привлекательного и ценного в этой фигурке, она махнула рукой и промолчала.
Эль-Кадр сел за стол, взглянул на скарабея и спросил, не глядя на Камински:
– Доктор Хорнштайн – медицинский работник. Она не проявляла особого интереса к египтологии?
Камински пожал плечами. Иштван Рогалла ответил за него:
– Кажется, доктор Хорнштайн интересовалась иероглифическими надписями на каменных блоках. Я припоминаю, что она часто расспрашивала меня о значениях сложных иероглифов, которые я и сам не мог расшифровать. Это меня удивляло, но я как-то не придавал этому значения.
– Иногда, – добавил Артур, – я слышал, как она говорит на непонятном языке, которого я раньше никогда не слышал. Но это всего лишь еще одна из тайн и загадок, которые скрывает эта женщина. И именно это делает ее такой привлекательной.
Хассану Мухтару явно не нравился этот разговор. Он громко сопел носом, и это смахивало на покашливание парового двигателя.
– Вы пытаетесь придать ей большее значение, чем она заслуживает, – недовольно заявил он. – Доктор Хорнштайн – обычная женщина, такая же, как и множество других. Ограничимся этим.
– А как расшифровывается надпись на этом скарабее? – не дал себя смутить Камински.
Ни эль-Кадр, ни Мухтар не были готовы ответить на этот вопрос.
Рогалла, для которого ситуация была довольно неприятной, откашлялся и ответил:
– Понимаете, Камински, бывают моменты, когда ученый абсолютно бессилен, потому что они не вписываются в систему его дисциплины. Как же вам это объяснить? Вы как инженер защищены от подобных неожиданностей. Вы знаете, что два четных числа в сумме всегда образуют четное число. Но в археологии нельзя застраховаться от неожиданностей. Этот скарабей – как раз такая неожиданность. На нем обнаружилась надпись, для расшифровки которой до сих пор нет сравнительного текста. В таких ситуациях археологи становятся скептиками. Ни один не осмелится трактовать необычное открытие.