Тайна Скарлетт О’Хара
Шрифт:
Представление проезжей труппы было назначено на восемь часов вечера. К этому времени все жители Клостер-Тауна столпились у здания городского театра, пустовавшего два месяца. Оки обменивались новостями, переговаривались, спорили.
Женщины придирчиво оглядывали одна другую, ища изъяны в одежде и поведении. Мужчины как всегда чинно курили, опираясь на перила крыльца, поглаживая рукоятки револьверов.
Все собравшиеся были нарядно одеты, выбриты, причесаны. Женщины щеголяли самыми невообразимыми шляпками, зонтиками и платьями.
— Вот
— Да-да, я помню тот театр, там была одна очаровательная актриса.
— Да нет, что ты, там было несколько очаровательных актрис, одна лучше другой. Неужели ты забыл?
— Нет, я не забыл. Вернее, я бы хотел забыть, но моя супруга не дает мне этого сделать.
— О да, она у тебя такая ревнивая. Я помню тот грандиозный скандал. О нем в Клостер-Тауне говорили еще месяц после того, как труппа покинула городок.
— Кажется, пора, — сказал седоусый джентльмен, вытаскивая из жилетного кармана массивные серебряные часы. Щелкнула крышка, полилась мелодичная музыка.
— Да, — сказал его собеседник и тоже вытянул из своего кармана еще более массивные часы на толстой витой цепочке.
Мужчины выбросили окурки сигар и чинно вошли в здание театра.
Внизу толпился народ, занимая места.
Состоятельные жители Клостер-Тауна выкупили билеты в ложах. И там, наверху, тоже разыгрывался своеобразный театр. Мужчины галантно помогали усесться дамам, хлопали пробки, звенели бокалы, наполняясь искристым вином. Женщины пристально оглядывали собравшихся, обмениваясь друг с другом скептическими замечаниями.
А внизу шла своя жизнь. Нижние места занимали те, кто не располагал средствами. Это были преимущественно ковбои, мелкие лавочники, пастухи, продавцы скота. Мужчины в широкополых шляпах не стесняясь курили, сплевывали на пол, бранились, кричали друг на друга, спорили о том, кто должен сидеть на том или ином месте. Иногда дело доходило до небольших потасовок. Какой-нибудь дюжий ковбой хватал джентльмена в сюртуке, давал ему пинка. И занимал его место, попыхивая сигарой.
Женщины кашляли от обилия зловонного дыма, но прекратить это было невозможно — таковы были нравы Клостер-Тауна, таковы были обычаи и привычки этого городка.
И никто менять их не собирался, да скорее всего, изменить было невозможно.
Окружной шериф занял свою ложу.
Полковник Брандергас выкупил для своих приятелей и племянниц две ложи. И Рэтт Баттлер, Кристиан Мортимер, Жак Монро, Сандра, Молли и Тереза с комфортом расположились на своих местах.
До начала представления оставалось несколько минут.
Все напряженно ждали, когда раздвинется занавес.
Но вдруг внизу послышался ужасный крик и визг, все обратили свои взоры туда и…
… и увидели, как дюжий ковбой в краской рубахе и с желтым платком на шее поднял за ворот сюртука пожилого
— Джентльмен, как вы себя ведете? — попытался защитить свою честь и достоинство аптекарь.
Но ковбой в ответ громко расхохотался и выпустил в лицо старику струю табачного дыма.
— А ну пошел отсюда! — рявкнул ковбой. — Ты что не знаешь, что это место мое.
— Но я же за него заплатил, — пробовал доказать свое право на место аптекарь.
— Ты заплатил? Покажи билет! — рыкнул ковбой.
Старичок дрожащей рукой протянул билет. Ковбой зажег спичку и ярко-оранжевый язычок пламени сжег небольшую бумажку.
— Ты заплатил, а он сгорел. Теперь это место мое, — и ковбой положил руку на кобуру с револьвером. — Надеюсь, ты меня понял, старик?
— Да-да, — испуганно закивал головой аптекарь, озираясь по сторонам, ища свободное место.
Но все стулья были уже заняты, и ему пришлось ретироваться в глубину зала к дальней стене, где еще можно было пристроиться и увидеть спектакль.
— Как здесь здорово! — обращаясь к Рэтту Баттлеру, сказала Молли, повернув к нему головку с высоко уложенной прической.
— Да, ничего, только воняет, — ехидно улыбнулся Рэтт Баттлер.
— А мне очень нравится, я никогда не видела ничего подобного.
— Да неужели?
— Ну конечно, я бывала в театре, но такого никогда видеть не приходилось.
— Да, надеюсь, спектакль будет интересным. А ты как думаешь, Чарльз? — обратился Баттлер к полковнику Брандергасу.
— Трудно сказать, — пожал плечами полковник, — но думаю, что хоть немного удовольствия мы сможем получить. Актеры не очень известные, да и театр не очень известный. Хотя, возможно, мы увидим что-нибудь любопытное.
— Конечно, увидим. Что вы так предвзято относитесь?
Молли продолжала вертеть головой, она уже заметила, что снизу несколько ковбоев внимательно смотрят на нее, любуясь округлыми плечами, длинной шеей и золотистыми локонами, свисающими вдоль щек.
Внизу грузный тапер устроился за инструментом, поставил на пюпитр ноты. Несколько мгновений посидел, барабаня пальцами по коленям, потом откинул крышку, быстро перелистал страницы, и его пальцы коснулись клавиш. Инструмент отозвался расстроенным дребезжащим звуком, но бодрая мелодия уже наполнила зал, и голоса, выкрики потонули в звуках музыки.
Горели большие фонари, выставленные вдоль сцены, освещая тяжелый занавес из красного бархата.
Наконец его створки дрогнули и медленно разошлись в стороны. На сцену к рампе вышел мужчина в черном сюртуке и белых перчатках. На голове у него был изящный черный котелок, и многие зрители задались вопросом: