Тайна Спящей Охотницы
Шрифт:
Папа помолчал-помолчал и сказал «угу». А потом протянул дедов браслет Никите:
– Возьми на всякий случай. Может, сработает всё-таки, если совсем припрёт.
– Спасибо, - сказал Кит и принял бесценное наследство.
– А где, позвольте поинтересоваться, граммофон? – спросил князь, страшно довольный итогами переговоров.
– Сейчас соберу по сусекам, так уж и быть, - вздохнул папа и посмотрел то в одну, то в другую сторону, прикидывая, откуда начинать сносить на стол детали разобранного
– Тогда я, с вашего позволения, пока переоденусь, - сказал князь и вышел.
Минут через пять папа снес из разных углов, тайников, сусек и загашников детали старательно разобранного им граммофона.
– Как ты их еще не выкинул… - прокомментировал Кит.
– Что-то меня остановило, - сначала усмехнулся, а потом грустно вздохнул папа.
Тут и портупей-юнкер Веледницкий появился в уставном виде, только с закатанным рукавом гимнастерки на забинтованной руке. На другой руке он держал шинель и кадетский прикид Никиты.
– О, уже почти все готово! – порадовался он, глянув на стол, и протянул Киту шинель и фуражку. – Возьми, еще пригодится.
– Может, еще какую-нибудь одежку с собой отсюда прихватишь? На смену… – грустно сказал папа.
Князь Георгий тут же сомнительно утешил папу Кита:
– О-о, Андрей Николаевич, как говорят в наших временах, не извольте беспокоиться. У нас на Никиту Андреевича там давно пошит и даже на вырост гардероб на все случаи жизни: хоть на бал в Таврический… простите, туда мы уже опоздали… ну, и хоть в экспедицию на Северный полюс… или даже на Марс.
Кит шинель взял, но сначала положил ее на папино кресло:
– Погоди, Жорж. Сначала машинку починим.
Краем взора он уже видел крохотную мерцающую искорку – точку сборки – на куче граммофонного лома.
– Отойдите подальше, - предупредил он.
Папа и князь отступили на шаг, каждый – в свою сторону.
Кит и руки не успел поднять, как всякие железки-кусочки подпрыгнули, закружились над столом, разгоняя воздух не слабее настольного вентилятора, засверкали искрами, полыхнули роем-пузырём и… вдруг звонко треснуло где-то позади и, сверкнув, пулей просвистело к столу мимо самого уха князя Георгия.
Вихрь искр погас.
Граммофон уже стоял на столе как новенький.
Князь в недоумении трогал, проверял ухо, цело ли…
Кит посмотрел, откуда просвистело: там, в стеклянной дверце небольшого старинного буфетика, видна была звездочка дырки – и вправду, как от крохотной пульки.
– Па-а… - ужаснулся Кит. – Ты чуть Жоржа не убил.
– А что это было? – робко спросил Жорж.
Папа постоял-постоял… и стукнул себя кулаком по лбу:
– Это же игла! Она там, в буфете, отдельно лежала… а я и не заметил… Забыл! Прошу прощения.
– Ничего, - отмахнулся князь той же, здоровой,
Папа важным движением руки успокоил публику, торопливо достал из среднего ящика своего письменного стола заветную черную пластинку, вынул ее сначала из пластикового пакета, а потом – из старого конверта.
– Может, хоть до утра отдохнете? – как бы невзначай, между делом спросил он.
– Не стоит искушать судьбу, - упрямо покачал головой князь, ему, конечно, не терпелось домой из чужого мира, где не стало любимых просторов, - Это время нельзя ставить под удар. Мы не знаем, на что способна Спящая Красавица.
– Чуть не забыл! – спохватился Кит
В три секунды он сбегал на кухню за голографическим фото самой опасной девчонки во Вселенной.
– Па, так она живая или искусственная? – спросил напоследок Кит, безнадёжно при этом вздохнув.
– Реши наконец… Что делать-то?
Он из последних сил заставлял себя надеяться, что папа напоследок сработает компасом и покажет сыну самое верное направление.
– Эх, крестить бы тебя!
– стал гнуть свое папа. – Я уверен, что крещеному человеку гораздо легче определить, есть у этого андроида душа или нет.
– А что мама на это скажет? – обозлился Кит, напомнив папе про родительский договор о том, что сын сам выберет в конце концов во что ему верить – во всесилие науки или просто верить… но только не раньше, чем он достигнет совершеннолетия и паспорт не получит.
– Нет у нас на «Лебеде» полкового попа, Андрей Николаевич, - с высоким аристократическим раздражением разрядил обстановку князь Георгий. – Да и здесь времени пока нет делами духовными заниматься… Не успеем. Не ровен час, нагрянет это отродье и порубит в капусту всех – и крещеных, и некрещеных… Однако обещаем подумать на досуге.
Папа положил пластинку на диск граммофона, завел его, но с предохранителя сразу не снял, а посмотрел на Кита грустно-прегрустно и так сощурился, будто лимон надкусил.
– Ну, Никита Андреевич, - невероятным образом обратился он к собственному сыну, - выбор тебя ждет – не позавидуешь. Похлеще гамлетовского «быть или не быть». На обычной войне проще: видишь врага – стреляй в него, и все тут… А здесь какая-то загадка мировая. Не знаю, как справишься…
– Разберемся, - сказал Кит.
Папа подошел и обнял Кита… И Кит почувствовал, что папу вроде озноб трясет… У Кита комок в горле встал.
– Па, ты только не бойся, - тихо проговорил он. – Всё будет нормально. Мне уже сказали, что меня этот… как его… архангел охраняет…