Тайна старого кафе
Шрифт:
Включив духовку, девушка поспешила на зов.
Тетя успела рассортировать и только что сделанные фотографии, и те, что снова прислал Петя. Некоторые даже распечатала, правда, черно-белый принтер почему- то смазывал картинку, по темному фону шли белые полосы, словно помехи.
На экране такого не было.
— Ничего не замечаешь?
Даша вгляделась в снимок.
— Мусора меньше, и мебель словно ремонтировали.
— Не то, — отмахнулась тетя. — Я вот про это, — и обвела курсором темное пятно на стене. — Ничего не напоминает?
Даша
— Нет.
— А мне напоминает. Только не пойму, что именно. Нам нужен экран побольше!
С этими словами Ирина Васильевна подхватила ноутбук и устремилась в зал, где висел телевизор. Через несколько минут он уже показывал те же самые фотографии, но теперь их можно было разглядеть в деталях.
— И здесь тоже… И здесь. Племяша, там явно что-то висело!
Даше было все равно. Ей совсем не нравились эти исследования и новая научная работа тети. Чтобы быть подальше от этого, она ушла на кухню:
— Курица сгорит.
Ирина Васильевна рассеянно кивнула — она вся была уже в работе и ничего не видела и не слышала.
Резкий крик перекрыл и гам за окном, и музыку из соседней квартиры. Такой отчаянный, что сразу наступила тишина. А вопль повторился, только теперь уже кричали в подъезде.
Захлопали двери: одни высовывались узнать, что случилось, другие, напротив, от греха подальше запирался в квартире. Даша вместе с тетей выскочили на площадку.
Соседка снизу размазывала по лицу слезы и пыталась что-то рассказать, но ей мешали рыдания. Кто-то увел женщину и вскоре все стихло, только бабушки у подъезда оживленно обсуждали случившееся.
Ирина Васильевна вернулась к анализу фотографий и поиску местных легенд, а Даша поняла, что задыхается в четырех стенах.
— Теть Ир, я к Ане. Если что, курица готова.
И, дождавшись согласного угуканья, выскочила за дверь.
Но, выйдя во двор, поняла, что не хочет ни к какой Ане. Та начнет жалеть, сочувствовать, забрасывать вопросами. Мелькнула мысль позвонить Ольге или Олегу, но ехать к ним тоже не хотелось — поздно.
Не зная, что делать, послонялась по двору, посмотрела, как кормит голубей женщина из дома напротив, понаблюдала за детьми в песочнице. И, решившись, направилась к остову горки.
Ребята уже ушли, и он возвышался грудами пластика, железа и дерева. Веревка, свернувшись узлом, выглядывала из-под куска разбитой крыши. Ее конец закрутился в мертвую петлю. Алый осколок детского ведерка щерился зазубринами и походил на оскал.
Даша поежилось — в ушах скрипело, словно веревка не лежала на земле, а была все еще привязана к перекладине. Холодный ветер обнял за плечи.
Откуда он взялся? Солнце еще высоко, а деревья замерли, как разводящие на параде — ни листочек не шелохнется.
Почувствовав себя неуютно, девушка заторопилась домой и споткнулась у подъезда об обрывок разговора:
— А чего, думаете, она как резаная визжала? Вот что хотите думайте, а это тот самый барабашка! Вчера Петровну мучил, сегодня вон, по соседям
Сделав вид, что поправляет застежку сандалий, Даша задержалась рядом с лавочкой. Она не ошиблась: местные сплетницы обсуждали недавний переполох.
Домой сразу расхотелось. Даша пожалела, что Пете сейчас не до нее. Скорее бы разбирался со своими экзаменами! Он всегда находил способ успокоить девчонку, которая только недавно перешла из разряда «подруга кузины» в разряд «мой друг». Даша очень на это надеялась. Быть для Пети одной из многих почему-то не хотелось. Наверное, потому, что их связывала тайна старого кафе.
От раздумий отвлек телефонный звонок. До Ани дошли слухи о барабашке и теперь, замирая от восторга и ужаса, она хотела знать: не Дашин ли это игоша.
— Он не мой! — прорычала та в трубку. — Кстати, к нам тетя приехала, так что часто забегать теперь не смогу.
Аня заскучала и свернула разговор, не забыв передать привет от брата. Почему-то на душе потеплело и, входя в лифт, Даша начала мурлыкать детскую песенку. Почему вдруг ее — сама не понимала. Просто настроение было… такое.
Дверцы мягко сомкнулись, где-то вдалеке загудел мотор. Лифт дернулся и поплыл вверх. От нечего делать Даша в тысячный раз стала рассматривать приклеенную на стену рекламу, которая предлагала купить роллы, мебель и целые дома, а если не было денег, сулила выгодный кредит.
Но в этот раз среди знакомых блоков появился черный прямоугольник. Белые буквы читались плохо, пришлось напрячь зрение.
«Винтажная и антикварная мебель для элитных ресторанов и кафе».
Даша могла чем угодно поклясться, что еще утром этого объявления не было! А листок с рекламой — был. Вон, даже царапина через фотографию жилого массива та же самая!
Стало интересно, какой дурак решил разместить свою рекламу элитных и очень дорогих товаров в обычном лифте. Но ни телефона, ни адреса не было. Даша всматривалась в неудобочитаемый текст, пока в глазах не потемнело, а потом поняла, что это гаснет лампочка. Да натужного сипения мотора не слышно — лифт замер где-то между этажами.
А потом его тряхнула, словно кто-то подпрыгнул. И, вторя грохоту, кабину наполнил заливистый детский смех.
Лифт содрогался, Даша вжалась в стену и от ужаса не могла даже кричать. Узкий лучик света, сочащийся из сомкнутых створок, не сумел разбавить темноту.
Ощутив на лице сквозняк, словно кто-то пробежался совсем рядом, Даша закричал и сползла на пол.
Очнулась от громких голосов и похлопыванию по щекам.
— Жива, — раздалось сверху, но дружный вздох облегчения тут же сменился злым:
— Допрыгалась?
Даша помотала головой, не понимая, в чем ее обвиняют. А, сообразив, заняла глухую оборону:
— Не прыгала я! Что я, маленькая!
— Конечно, не прыгала, — столпившиеся люди расступились, давая дорогу Ирине Васильевне. — Этот лифт уже давно ремонтировать пора. Что за бардак! Надо жаловаться в управляющую контору.