Тайна старого колодца
Шрифт:
— Задача в том и заключается, чтобы этот мрак рассеять, — подполковник открыл одну из лежащих на столе папок и достал из нее телеграфный бланк. — Кстати, вот Медников прислал телеграмму. Скульпторы-антропологи из лаборатории пластической реконструкции человека обещают восстановить лицо по черепу, найденному в колодце.
Кайров недоверчиво взглянул на телеграмму:
— Как Боря сумел с ними договориться? У них же время — золото, уйма научных дел, а здесь какой-то череп…
— Не все работают ради золота, — с намеком сказал подполковник. — У многих
— Считаете, у меня этого интереса нет? — обиделся Кайров.
— Не надо, капитан, каждое мое слово примерять к себе и горячиться. Мы собрались посоветоваться, сообща обдумать план дальнейших действий, а не… — подполковник не успел договорить.
В кабинет как гром среди ясного неба ввалился Чернышев.
— Надеюсь, посетителя из провинций примете без бюрократизма, — поочередно пожимая всем троим руку, сказал он, сел против Кайрова и подмигнул Бирюкову.
Антон впервые видел Чернышева таким оживленным и веселым. Радость бродила в нем, как молодое вино в крепком бочонке. Но Маркел Маркелович не торопился ее высказывать и начал издалека:
— Совсем, Николай Сергеевич, забыл Ярское. Сто лет уже не наведываешься в гости. А в Потеряевом озере такой окунь пошел! А щуки повырастали… Ей-богу, с твой стол!
Подполковник улыбнулся:
— Зубы не заговаривай, Маркел Маркелович. Говори, с чем приехал. Опять какой-нибудь колодец раскопал?
— Упаси бог, голубчик Николай Сергеевич! — Чернышев шутливо загородился руками. — С прежними раскопками надо разобраться. Бирюков, уезжая, подсуропил мне задачку, всю прошлую ночь спать не мог. Ох, и поломал же я головушку! Ладно — утром осенило, а то хоть к доктору иди, совсем расхворался, — он опять подмигнул Антону и кивнул на дверь: — Там мои молодцы ждут, впусти-ка их сюда.
Бирюков открыл дверь кабинета. В коридоре, смущенно переминаясь, стояли Столбов и шофер «газика» Сенечка Щелчков. Антон поздоровался, пригласил в кабинет. Чернышев загадочно посмотрел на подполковника, затем на Кайрова и с улыбкой обратился к шоферу:
— Ну, голубчик, не подведи, выступай…
Шофер, торопливо кивнув, одним духом выпалил:
— Дядя Гриша его звать. Т-точно помню.
— Кого? — не понял подполковник.
— К-кто Витьке т-туфли подарил и к-косынку.
Кайров едва приметно улыбнулся. Чернышев посмотрел на шофера с упреком, шутливо сказал:
— Предлагал тебе, выпей для разговора хотя бы стаканчик красненького! Не послушался, теперь вытягивай из тебя слова, — и, повернувшись к подполковнику, заговорил серьезно: — Бирюков, уезжая, рассказал мне, что Столбов запомнил, как тот шофер открывал пивную бутылку зубами. И вот сегодня утром мне стукнуло в старую голову: шофер мой, Сенечка Щелчков, таким же способом раскупоривает бутылки! А где же он такую школу прошел, где такому мастерству обучился? Еле дождался его на работу, спрашиваю и своим ушам не верю. Оказывается, в шестьдесят шестом году голубчик Сеня стажировался у одного приезжего шофера.
Сенечка смущенно покраснел:
— Т-точно. В тот год закончил курсы шоферов в райцентре, приехал д-домой, надо с-стажироваться. Хотел к Витьке Столбову на самосвал пойти, а Маркел Маркелович с-сказал: «Ты Столбова только от дела отрывать будешь, некогда ему с учениками возиться. Договаривайся с приезжими шоферами». Я договорился с д-дядей Гришей — он как-то у нас ночевал. Машина новенькая была. Кабина, как Витька говорит, т-точно помню — бежевая. П-полмесяца с ним ездил. П-потом он говорит: «Иди ты от меня. Только место в кабине занимаешь, подкалымить нельзя».
Подполковник хотел что-то спросить, но Чернышев, видимо, опасаясь, что Сенечка снова начнет заикаться, испуганно поднял руки. Щелчков чуть поперхнулся и продолжил:
— Шофер тот из Новосибирска к нам на уборочную приезжал. Вот фамилию з-забыл. То ли Бухов, то ли Бухаев. Я всегда его д-дядей Гришей звал. П-пива хоть бочку мог в-выдуть, бутылки — т-точно — зубами открывал.
Щелчков замолчал. Чернышев удовлетворенно наклонил голову, будто похвалил, и повернулся к подполковнику:
— Все. Сенечка выключился, можешь задавать вопросы, Николай Сергеевич.
— Когда вы перестали стажироваться? — спросил подполковник.
— В п-первых числах сентября.
— В чем «калымить» ему мешали?
— Из райцентра он пассажиров попутных возил. Т-трояк или пятерку с человека брал. Зерно на э-элеваторе выгрузит — и к электричке, на в-вокзал. Желающих уехать всегда много было, особенно вечером. П-пассажирские же автобусы не во все села ходят, вот д-дядя Гриша и подрабатывал. Т-только он весь калым пропивал.
Подполковник слушал внимательно, что-то помечал на листке перекидного настольного календаря. Бирюкова так и подмывало спросить Кайрова: «Что теперь скажешь, товарищ капитан?..»
Кайров сидел со скучающим выражением на лице. Казалось, его абсолютно не интересует, что говорит Щелчков, но, когда пауза затянулась, он вдруг посмотрел на Щелчкова и равнодушным голосом, будто между прочим, спросил:
— Насчет бежевого цвета кабины сам вспомнил или Столбов тебе подсказал?
— С-сначала Витька, а п-потом сам. Да вы не сомневайтесь, т-точно б-бежевая кабина, — заикаясь сильнее, чем обычно, ответил Щелчков.
— А ты не сочиняешь? Может, тебя Столбов попросил об этом рассказать?
— Что я, д-дед Слышка? Точно все говорю. З-зачем Витьке ме-меня п-просить?
Кайров пристально посмотрел Щелчкову в глаза:
— Узнать того шофера сейчас сможешь?
— Давно де-дело было, м-могу обознаться. Но если на машине с ним поеду, то-точно узнаю. У него ориентировка плохая была. Часто т-тормозил не там, где на-надо.
— А ты, Виктор батькович… — Кайров глянул на Столбова. — Узнаешь?
— Я всего-то один раз его видел, — хмуро ответил Столбов.
— У кого жил этот дядя Гриша в Ярском? — спросил подполковник.