Тайна старого пирата
Шрифт:
– Вы?!! Как Вы здесь оказались?
Он немного натянуто рассмеялся.
– Я немного задержался у Данила Антоновича, а когда вышел из его кабинета, Вы уже ушли. Хотел договориться с вами на завтра, догнал и вот…
– О чем вы хотели договориться? – растерялась я.
– Нужно показать вам место, где будет строиться здание. Мне хотелось бы, чтобы все получилось гармонично.
– Но у меня завтра еще рабочий день…
– Я уже обо всем договорился, – он чихнул, и из его глаз снова хлынули слезы. – Я завтра утром заеду за вами.
Он
– Яшка! Помоги!
Яшка дернул плечом, показывая свою независимость, но помог мне довести нашего невольного гостя до дивана.
– В «скорую» звонить? – так же флегматично спросил он.
– Нет-нет, – слабо сопротивлялся наш больной. – Это всего лишь слезоточивый газ. Пройдет через пару часов.
Однако, было уже далеко за полночь, когда наш несчастный гость забылся на диване беспокойным сном.
– Веселая ты соседка, Маринка. Не жизнь, а сплошной экстрим, – ехидно заметил немного бледный Яшка. – Все. С меня на сегодня хватит. Я пошел спать.
Дверь в его комнату с шумом захлопнулась.
– Я тоже в полном восторге, – пробурчала я, укладываясь на свое спартанское ложе.
Завтра же выброшу баллончик. Сразу после того, как убью Володьку, который мне его подарил.
После этой умиротворяющей мысли я прикрыла глаза и постаралась заснуть, хотя бы на несколько часов.
Он стоял на капитанском мостике. Свежий морской ветер трепал его густые рыжевато – каштановые волосы, солнце ласково касалось загорелого лица. Он вспоминал недавние события и его зоркие глаза, одного цвета с пронзительно-синей водой моря сверкали возмущением.
Он, молодой двадцативосьмилетний капитан американского судна «Провидение» сумел прорваться через блокаду английского флота в устье реки Гудзон и доставил отрядам Вашингтона боеприпасы и провиант. И не один раз, а дважды! Он первым получил чин капитана американского флота. И что же сделали эти чванливые аристократы из конгресса США? Внесли его в списки для награждения под номером тринадцать! Какая насмешка! Он пытался указать им на ошибку, но эти высокомерные ослы отказались его выслушать. «Вы такой бравый моряк и так суеверны?» – вежливо издевались над ним. Ну, какой моряк не суеверен?
А как все хорошо начиналось! Когда он решил попробовать оседлую жизнь на своей плантации в Виржинии, там, как и во всех остальных штатах, вызревали антианглийские настроения. Как это стремление к свободе совпало с его чувством ненависти к Англии, свойственной большинству шотландцев! С каким удовольствием он окунулся в эту атмосферу пламенных речей о свободе и митингов. Ему посчастливилось стать близким другом самому Джорджу Вашингтону, и его карьера боевого офицера взлетала стремительно…
И вот из-за глупой ошибки мелкого клерка пришлось уйти из
Так строптивый морской офицер превратился в корсара…
Ноздри защекотал запах кофе. Смешиваясь в моем не вполне пробудившемся сознании со странным сном, создавал удивительное ощущение полуяви. Состояние, в котором невозможно определить, где заканчивается сновидение и начинается реальность…
– Какая прелесть! – вырвал меня из нирваны приятный мужской голос, доносившийся из соседней комнаты. Реальность грубо напомнила мне о вчерашних событиях, и я открыла глаза.
– Неужели это «Америка», семидесятипушечный флагман Американского флота? Точно. 1787 год. Откуда у вас этот рисунок?
– Он какой-то особенный? – это удивленный голос Яшки.
– Если это современная копия – то нет.
– Тогда неинтересно… А как это узнать?
На часах десять часов утра. Я с ужасом осознала, что вчера забыла завести будильник и проспала. Со сноровкой солдата срочной службы впрыгнула в свою незамысловатую одежду и вылетела из комнаты.
– Почему меня никто не разбудил! – ураганом ворвалась я на кухню. Оба моих соседа пили кофе и с удивлением посмотрели на меня, будто я только что высадилась на этой планете и забыла спрятать третью ногу или вторую голову. – Я же на работу опоздала!
– Не волнуйтесь, – успокоил меня Артемьев. – Данил Антонович знает, что сегодня мы едем на объект.
– На объект? – только сейчас до меня дошел смысл того, что он сказал перед тем, как свалиться накануне вечером в полубессознательном состоянии на диван.
– Но я не давала еще своего согласия…
Ненавижу, когда за меня что-то решают!
– Я вас приглашал не на свидание. Если вас не устраивают мои условия, еще не поздно отказаться – голос моего гостя стал холодным, как воздух в морозилке холодильника. Это меня отрезвило.
– Я не хотела вас обидеть.
– А я вас. Мне казалось, это обычная практика. Что вас смущает? – уже мягче спросил он.
– Все в порядке. Извините.
– Значит мир?
– Мир.
– Тогда вы не рассердитесь, когда увидите, что я натворил в большой комнате.
Мое сердце упало. Что еще мне неизвестно? Что он делал ночью в моем доме? А вдруг он и в мою комнату заглядывал? Мои щеки вспыхнули. Совершенно идиотская особенность – краснеть по поводу и без него. Я так же быстро выскочила из кухни, как до этого ворвалась в нее, влетела в общую комнату и остолбенела. Там царил ПОРЯДОК! Все книжные полки аккуратно стояли на своих местах. Основная часть книг находилась уже на полках, остальные лежали рядом, сложенные в ровные стопки. Для того, чтобы выполнить такую работу, он должен был работать половину ночи!