Тайна старого замка

Коркозович Казимеж

— Правильно.

— Вы довольны?

— Конечно. Два предмета и письмо — это уже много. Может быть, даже больше, чем мне нужно для проверки моих предположений.

— А когда вы в этом убедитесь?

— В самое ближайшее время. Благодарю за помощь.

Хемпель взглянул на часы и повернулся к дверям.

— Пора на ужин. Вы идете?

Брона немного подумал.

— Нет, — сказал он, — на ужине я не буду. Скажите, что у меня разболелся зуб. Вы меня встретили, когда я шел в город к зубному врачу.

— Так поздно?

— Зубная боль

хорошо способствует приливу энергии. Есть много случаев, когда больные будили дантистов даже ночью.

— Это правильно. — Хемпель улыбнулся. — Правдоподобно. А на самом деле?

— На самом деле я буду проверять правильность моих предположений.

— Каким образом, если можно узнать?

— Я хочу исследовать отпечатки пальцев на письме и эти пятна крови. Мне нужен графит в порошке, увеличительное стекло и несколько химических препаратов. Графит, правда, можно было бы взять из карандаша, а увеличительное стекло из очков. Но сделать анализ гемоглобина здесь не удастся.

— А как вы сделаете его в городе? Ведь там нет лаборатории.

— Мне достаточно аптеки.

— Я вижу, что у вас нет недостатка в знаниях из области криминалистики...

— Это не очень сложные вещи, — сказал Брона небрежно. — Ну а Процы, — он сменил тему разговора, — все еще нет?

— Насколько я знаю, нет.

Брона опустил голову. Когда он снова посмотрел на журналиста, Хемпель увидел, что черты его лица заострились, а около губ появились две глубокие морщины.

— Я опасаюсь, что мы его уже не увидим живым...

— Что вы говорите! — журналист резко повернулся к нему. — Значит, появляются новые жертвы? Увы, я был совершенно уверен, что драма закончится на тех эпизодах, которые уже были.

— Драма, настоящая драма, — подчеркнул Брона, — только началась...

— Но это ведь ужасно!

— И поэтому я прошу вас сохранять трезвый рассудок и действовать успокаивающе на остальных. Я могу ошибиться, но если Проца не появится до завтрашнего утра, факт его смерти можно считать установленным. Мы должны — я имею в виду вас и себя — до того момента, как будет найдено тело, объяснять остальным отсутствие Процы какими угодно выдуманными причинами. И еще прошу никому не говорить о проведенном вами осмотре комнат и о его результатах.

— Вы считаете, что надо осмотреть еще и комнату Иоланты и пани Вечорек?

— В данный момент нет. Того, что уже у меня в руках, должно хватить.

— Тогда я иду вниз. Когда мы увидимся?

— Только завтра.

Когда Хемпель вошел в столовую, все уже сидели за столом. Место Процы было пусто.

* * *

Из блокнота Хемпеля:

«Я нашел тело Процы. Меня это потрясло — внезапно увидеть мертвым человека, с которым еще так недавно сидел за одним столом, спал под одной крышей, разговаривал, человека молодого, полного сил.

После событий, которые имели место, отсутствие одного человека из нашего небольшого общества, причем отсутствие уже трудно объяснимое, вызывало самые худшие предположения. Несмотря на все мои усилия

успокоить товарищей, я чувствовал, что никто не принимает всерьез мои слова. Коллективный инстинкт, как правило, бывает безошибочным.

Всем становилось ясно, что с Процей что-то случилось.

Больше всех были взволнованы Колярская и, что меня удивило, молодежь. Я не ожидал от них такой реакции. Как мне до этого казалось, я знал психику современной молодежи, пренебрежительно относящейся ко всему, скорее ищущей возбуждений, чем переживаний.

В то же время Иоланта, Велень и Кушар были явно расстроены и угнетены. Иоланта почти не тронула ужина, а оба молодых человека сидели задумчивые и подавленные. Впрочем, это не удивительно, так как Проца принадлежал к их компании и чаще всего бывал вместе с ними.

Ночь прошла спокойно. Рано утром я искал Брону, но безуспешно. Процы не было за завтраком, и никто уже не сомневался, что произошло несчастье. Я договорился со Станеком, и мы оба осмотрели комнату исчезнувшего. Однако не удалось найти ничего, что указало бы нам пути дальнейших действий. Туалетный набор, книжка, взятая из библиотеки пансионата, костюм и пара смен белья в шкафу — вот и все. Никаких записок, писем, предметов, которые могли бы нам сказать что-то более конкретное о жильце этой комнаты.

Потом также вместе со Станеком мы осмотрели, кроме всех комнат, служебные помещения, чердак и, наконец, подвалы.

Только теперь я смог убедиться, какие они огромные. Коридор, которым шел Шаротка, доходил едва до половины дома и действительно соединялся через ряд помещений с дорогой, по которой шел Кушар. В другой части были два коридора, из которых один заканчивался тупиком, а второй — узкой дверью, сделанной из толстых дубовых бревен. Дверь эта висела на огромных заржавелых петлях и была заперта на два больших тоже заржавелых засова.

Итак, осмотр дома не дал результатов. В подавленном настроении я отправился в сад, думая найти там Брону. Он ведь обещал мне объяснить события, происшедшие ранее.

И когда я стоял там, выискивая среди деревьев и грядок соломенную шляпу хозяина этого замкнутого мирка, мой взгляд упал на тропинку, бегущую вниз, и на видневшиеся вдали вершины старых деревьев, окружавших мельницу.

Мельница! Ведь это другое место, где разыгрывались события! Эта мысль подействовала на меня, как удар током. Мы всюду искали тот первый таинственный труп — и безуспешно. Но радиус поисков не выходил за пределы дома и близлежащей территории.

А ведь эта старая развалина тоже была полем деятельности неизвестной личности. Туда вызывали Шаротку. Подвалы мы обыскали, но никому не пришло в голову осмотреть мельницу.

Взволнованный, отказавшись от разговора с Броной, я пошел по тропинке. Через четверть часа был на месте. Какое странное впечатление производил этот уголок! Полнейший, почти как на кладбище, покой, однообразный шум падающей воды и старые неподвижные деревья создавали настроение, которое могла бы передать только кисть Беклинга.