Тайна страны Земляники
Шрифт:
— Земляникой? — мрачно спросил Антошка. — Я и так ей сыт.
— Ну всё равно! — Лариска оживилась. — Ну, давайте!.. А? Я знаю хорошую считалочку-мирилочку. Вот послушайте:
Мир-миром, Пироги с сыром, Вареники в масле, Мы дружочки славные. Поцелуемся!Мальчики глянули друг на друга. Им очень захотелось поцеловаться, но
— Телячьи нежности…
Но у всех сразу отлегло от сердца.
— Что это? — взвизгнула Лариска.
Она смотрела на мисочку и чашку. Там было полно горячих душистых вареников. По ним стекало растопленное масло.
Все трое глотали слюну.
— А вот ещё… — сказал Дениска.
Прямо на траве лежала горка свежих пирогов. Девочка разломила один. Он был с сыром.
— Что за оказия? — пробормотал Дениска. И вместо того, чтоб дёрнуть себя за ухо, схватил вареник, откусил кусочек, и его рот сам собой расплылся в счастливую улыбку:
— С мясом!
Это был пышный ужин. Когда были съедены все до одного вареники и пироги, вспомнили о землянике. Ягоды в этой стране были сочные и сладкие.
— У меня на животе хоть марш играй, — Антошка лёг на спину.
Дениска тоже лёг:
— А что если этот ужин подбросили враги?
Все замолчали, поражённые. Даже Дениска был поражён своей догадкой. Все начали прислушиваться к себе.
— Мальчики, у вас ещё ничего не болит? — тихо спросила Лариска.
— У меня болит душа, что нас так обманули, — ответил Антошка.
— У меня болит ухо, — добавил Дениска.
Лариска вздохнула.
— Душа и ухо — это ничего, — сказала она. — Душа от неправды болит, а не от вареников. А ухо потому, что Дениска его надёргал. А вот у меня ничего не болит…
Ещё помолчали. А потом Дениска засмеялся.
— Ты чего?
— Никакие это не враги. Это — считалка. Вы же помните, о чём нас спрашивал солнечный зайчик? Знаем ли мы считалки. Наверное, в этой стране считалки имеют большую силу, вот что я думаю.
Антошка вскочил и замахал руками.
— Ура! Мы победим! Лариска, ты все считалки знаешь?
— Пожалуй, не все…
— Ну — хорошие знаешь?
— Знаю…
Дениска хмыкнул:
— Я не думаю, что на свете есть считалки, которые возвращали бы детям украденные гуцульские шкатулки.
Лариска немного подумала и сказала:
— Увы, такой считалки нет.
— Ну-ка я попробую, правда ли это… — И Антошка, присев, проговорил:
Катилася торба С высокого горба, А в той торбе Хлеб, пшениця. С кем хочешь, С тем поделися!С маленького
Дети долго шумели, пока из-под куста не послышался сердитый тоненький голосок:
— Что за шум?
Это был ёж.
— Извините, — сказали дети и замолчали. Они не представляли, о чём можно беседовать с ежом.
Зверёк медленно обвёл всех глазками.
— Вы хвастуны?
Так же начинал разговор и одноусый.
— Мы не хвастуны! — резко ответил Антошка.
— А кто же вы?
— А вам какое дело?
— Вы чужие?
Лариска ответила:
— В этой стране мы в самом деле чужие. Но мы охотно вернулись бы домой, если бы могли…
— А почему же вы не можете?
— У нас украли шкатулку.
— У вас была шкатулка? — ёжик вдруг встопорщил все свои иголки и попятился под куст.
— Была…
— Резная?
— Резная. Гуцульская.
— Где она, говорите же скорей!
Антошка махнул рукой и повернулся к ёжику спиной. Он пробормотал:
— В этой стране все с ума свихнулись на гуцульской шкатулке. — И бросил ёжику через плечо: — У нас её уже украли, так что не волнуйтесь напрасно.
— Кто украл? — тихо спросил ёжик.
— Одноусый.
— Я так и знал. А белая ворона с ним была?
— Была.
— Я так и знал. — Ёжик попятился ещё дальше под куст и сокрушённо забормотал: — Ой, будет горе, будет беда, будет горе… Лучше бы вы сюда не приходили.
— Кому будет горе? — нервно спросил Антошка.
— Всем будет горе. — Зашуршала трава, и всё стихло. Ёж ушёл.
Ночь и утро
— Я думаю, что с нашей гуцульской шкатулкой связана какая-то опасная тайна, — высказался Дениска.
— Все так думают! — отозвался Антошка.
Лариска ощупала холмик, с которого только что скатилась торба.
— Мальчики, здесь мягкая трава. Ляжем спать под этим холмиком.
Детям ещё никогда не приходилось спать так далеко от родных и друзей, а тем более — под открытым небом на траве, без кроватей и одеял.
Улеглись рядышком, легли на бок. Антошка обнял Дениску. Дениска обнял Лариску, а девочка скрючилась, подтянула колени к подбородку и замерла. Но через минуту она прошептала:
— Мальчики, вы спите? Мне страшно с краю…
Тогда они легли иначе. Антошка обнял Лариску. Лариска обняла Дениску, а Дениска скрючился, подтянув колени к подбородку. Ему тоже было страшно, но он ничего не говорил.
Так дети и заснули. Теплее и уютнее было Лариске. Когда все трое отлёживали себе один бок, сонный Антошка командовал: «Переворачиваемся!» И они переворачивались на другой. А Лариска всё равно оставалась между мальчиками.