Тайна святых
Шрифт:
Второй период явления силы и славы Божией - “Время Сергия Радонежского”. Здесь святые живут не вместе, как было в Киеве- центре земли, а рассеиваются по стране. Ибо в центре антихристов дух постепенно овладевает московским царством и противится святым. К основному очерку мы присоединяем здесь изображение того страшного времени, когда в русской жизни возросли плоды победы антихристова духа над святыми (как сказано: “зверь победит - святых”). Очерки “Первый зверь в Московском царстве”; “Семь царей”; “Семь гор”. И в очерке “Явление второго зверя” разоблачается дело имп. Петра I, следствием которого явилось извращение всех святых понятий и, как это ясно осозналось в середине ХIХ века, глубочайший разрыв между образованным русским обществом и простым народом. Между тем церковная неправда достигает своего зенита в делах
Третий период “В лесных дебрях”. Великие святые исчезли уже давно из России. и вот в начале ХIХ века Господь посылает одного великого посланника в Свою русскую церковь, чтобы свидетельствовать о совершенном падении христианской жизни на Руси и пророчествовать (косноязычно через Мотовилова) о том, что утрачено и что начнет возрождаться через сто лет после смерти св. Серафима - великого Христова учителя, пророка и апостола.
РУССКАЯ ЗЕМЛЯ (КИЕВСКОЕ ВРЕМЯ)
НАЧАЛО РАДОСТИ НА РУСИ
Св. Ольга, приняв христианство, говорила сыну Святославу, не желавшему креститься: “Я узнала Бога и радуюсь; если ты узнаешь Его, также будешь радоваться”. Она не сказала: я приняла христианство и очень довольна, - простые слова. Ее слово означает, что ей было откровение. Узнать Бога нельзя, если Он Сам не откроется благодатно. Она узнала Бога и получила от него духовный дар, подобно первоначальным христианам: выходящему из купели свыше давался какой-либо духовный дар*. Духовный дар св. Ольги выражен ею в слове: “я радуюсь”. Радость Божия исполняет сердце счастьем не от мира сего, веселием неизъяснимым. И сердце хочет, требует, молит, чтобы и другой испытывал это нигде на земле не находимое чувство. Радость св. Ольги пребудет с нею до ее кончины, ибо она святая - рождена свыше - и ничего отнято у нее быть не может .
* Толков. св. Иоанна Златоуста на посл. ап. Павла о духовных дарах.
Духовная радость св. Ольги и пожелание ею такой же радости сыну были пророчеством не только для ее внука св. Владимира, но и для всей Киевской Руси его времени.
Народ называл св. Владимира: “красное солнышко”. Следует понять это наименование не как символ или лестное прозвище, а как святую правду. Владимир являл собою на Руси то незаходящее солнце, которое на мгновение, девять веков спустя показал Мотовилову св. Серафим, - сияющий лик Божьего Света, преображающий все кругом. На заре жизни великого народа, принявшего христианство, чтобы укрепить его в вере, соединить разрозненные и ничего общего не имеющие племена*, первовиновнику святого события даровано было сиять на всю страну Божиим духовным светом. Вот тайна княжения св. Владимира. Отсюда всеобщее стремление к Киеву, отсюда у народа такая любовь, оставшаяся до позднейших времен к матери городов русских. Без лика Владимира христианский Киев не существует (так же, как и без Киево-Печерской общины).
* См., напр., у летописца характеристику полян и древлян.
Ученая история, описывая княжение св. Владимира реально, как и всякое другое, совершенно беспомощна бросить хоть малейший луч на то, что тогда было. Невозможно понять это время, не представляя себе, что делает с душами людей непрерывно действующая Божия благодать. Сами историки удивляются, откуда у жителей Русской земли, не имеющих никакого представления о государственном единстве, появилось общее чувство, например, печали: “о нем (князе) или об этом (каком-либо событии) плакала вся Русская земля”, - часто повторяют летописцы; или восклицания на вече, общие во всех городах Русской земли: “братья мои милые”. Или еще изумительнее: каким образом народ, незадолго до того язычник и злой (месть Ольги) мог так почувствовать убийство Бориса, что стал чтить его память святой. Ведь Борис и Глеб отказались от защиты.
Такие чувства, которые явили Борис и Глеб, в язычниках вызывают своего рода отвращение, как нелепость безумия. Только проникшаяся до глубины Христовой правдой душа могла сочувствовать Борису, его великому добру.
Время св. Владимира не было реальным, оно было чудом. Что может быть правдивее и более соответствовать духу христианства, как то, что народ, приняв крещение, получает от Бога, видимо, даром (еще не заслужив) уверение в силе Божией и приобщается Его славе.
История, изображая христианина Владимира, смешивает его с Владимиром язычником. Говоря о его любви
В том материальном, что делал св. Владимир, невозможно не видеть чуда. Первое, чем стали отличаться его пиршества от прежних, это как бы их вселенскость: как Христос сказал: если хочешь угостить, то зови нищих с дороги: так св. Владимир кроме обычных участников дружины и горожан велел каждому нищему, убогому приходить на княжеский двор брать кушанье и питье, деньги из казны. “Но больные и слабые не могут доходить до моего двора”, говорил он, и телеги, груженные всякой яствой в изобилии, медом, квасом в бочках, весь день ездили по городу, разыскивая по всем трущобам слабых и больных. Чтобы в течение десятка-полутора лет всем раздавать из казны и всех богато кормить, необходимо поверить в неиссякаемость казны и в чудесное изобилие плодов земных. И если не в таком соотношении, то все-таки воспоминание о времени, когда пять тысяч насыщались пятью хлебами, невольно встает в памяти.
Но не только милосерден, св. Владимир был и милостив, он был “неимоверно милостив”, говорит летописец. Когда греческие епископы, верные духу византийской безжалостности, и не верные Христу*, спрашивали его, почему он не казнит разбойников, он ответил, как всегда отвечает посланник Христов на такие вопросы: “Бога боюсь”. Есть упоминание в летописи, освещающее дело милости св. Владимира: “разбойник Могут, пойманный и приведенный в Киев, покаялся во дворе митрополита”. Не то же ли самое мы знаем о последствиях милости св. Феодосия и других Печерских святых: покаяние преступных людей после милости к ним. Через сто лет Владимир Мономах, верный своему святому прадеду, скажет в поучении к детям, - поучении, ставшем настольной книгой (домостроем) жителей Русской земли: “Не убивайте ни правого, ни виновного, ибо жизнь христианина священна перед Господом Нашим”.
* Епископы первых времен Империи, принявшей христианство, укрывали преступников и не давали их казнить.
Изображенные нами, а также и другие качества первого святого человека русского народа-церкви стали славными качествами, как бы примером для жителей Русской земли. Когда христианский летописец характеризует последующих князей, он не сравнивает их с характером св. Владимира и его временем, но невольно удостоверяет, что качества, ему противоположные, всегда приводят к худу, а срочные - ко всеобщему согласию.
Назовем, например, удаль, столь свойственную викингам, у св. Владимира ее вовсе не было. И удаль исчезает из Русской земли*.
* Только через двести лет удаль появляется снова, знаменуя собой вырождение Киевской Руси, возвращение к язычеству древних викингов. Виновник поражения князей в битве с татарами при Калке (то есть гибели Русской земли) звался Мстислав Удалой.
Св. Владимир не хотел ничего завоевывать, а только защищал Русскую землю, построил ряд городов-укреплений по рекам, оборонительную линию против степных врагов. И защита Русской земли становится добродетелью русских князей, всякая же другая воина их изменой своему долгу.
Черта Владимирова: “все раздавал и ничего не прятал, не копил богатства”, - стала звучать великой похвалой в устах летописцев при характеристике ими разных лиц.
НАЧАЛО ТЕРПЕНИЯ - КРЕСТНОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ РУССКОГО НАРОДА-ЦЕРКВИ
Время Владимира Святого было празднованием народом-церковью Воскресения Христова, это еще церковь торжествующая. Но путь церкви без несения креста невозможен. И вот тотчас после кончины св. Владимира Христос призывает двух его любимых сыновей Бориса и Глеба запечатлеть в сердцах недавно крещенного русского народа еще незнаемую им истину: необходимость креста Господня.