Тайна Тихого океана
Шрифт:
Став преемником Гесса, он ничуть не изменился: был по-прежнему молчалив, также ходил с блокнотом в кармане, куда записывал все, что говорил Гитлер; жил по-прежнему очень скромно. Он держался подчеркнуто почтительно с Герингом, Гиммлером и Гебельсом, но постепенно, в течение года-двух, смог сделаться столь необходимым фюреру, что тот шутя называл его «своей тенью». Он умел так организовать дело, что если Гитлер интересовался чем-нибудь, садясь за обед, то к кофе у Бормана уже был готов ответ…
И вот раз на тридцатый, или на сотый, волна наконец своротила затор, превратив его в нежную жижу. И дверь открылась. Теперь вспоминать стало некогда, пришла пора отдать последние
Молясь Богу, в которого не верил, Мартин вместе с кишащей тварями волной въехал в новое помещение. Ему было до слез жаль выкошенную аборигенами личную охрану. Ведь он подбирал уникумов – людей, у которых сердце не слева, а справа. И сейчас могучие плечи телохранителей решили бы все проблемы. Но не время подсчитывать потери. Для следующей операции партайгеноссе требовались обе руки, и он отшвырнул прочь палку. Одной рукой уцепился за свисающий крюк крана-балки (холодный, чуть ладони не примерзают) а другой поймал болтающийся на свисающем сверху кабеле пульт.
При помощи крана вынул себя, будто загарпуненного тюленя, из кресла и перегрузил в кабину вертолетика. И дал себе хорошего тумака, потому что сначала нужно было палкой сыграть на настенном кодовом замке секретный аккорд, отодвигающий плиту над головой, а уж потом палку выбрасывать. Положение казалось безвыходным с минуту. Опять по мокрым коленям зашуршали ищущие спасения в Ноевом вертолете божьи твари. Заберется какая-нибудь гадина в мотор и алес! Потом Мартин заглотил горсть подмокших таблеток из загашника и заставил себя снова повиснуть на крюке. Уж Бог знает как, обливаясь уксусным потом и сжимая пульт вставными зубами, доехал до стены и свободной рукой наиграл мотив нужной комбинации цифр.
Когда загораживающая небо плита отъехала, словно крышка огромной кастрюли, пропитавшийся майонезом из жуков и крысиной мочой Мартин от вибрации чуть не брыкнулся на хвосты извивающимся в панике гадинам. Но пронесло. Дряхлое тело не подвело, правильно Мартин год назад согласился на операцию по пересадке почек, не откладывая на после победы. Кульком с требухой, в подвешенном состоянии, он вернулся к кабине и плюхнулся на сидение, придушив какую то болотную гадюку. Нажал ручник педали винта, врубил зажигание и нажал стартер. Мотор рычал без запинки.
Удовлетворенный работой мотора, Мартин ослабил винтовой тормоз и мягко закрутил дроссельный клапан на рычаге управления шагом винта. За окнами кабины медленно поворачивались длинные лопасти винта, и пилот оглянулся назад, на крутящийся хвостовой винт. Гася астматический кашель, партайгеноссе поудобнее устроился в кресле и стал ждать, пока на указателе скорости винта не появится цифра «200». Мартин с удовольствием наблюдал, как поток воздуха размазывает по стенам змей и жуков.
А ведь план Мартина по захвату власти на планете становился невыполним как без гения-синоптика, так и без любого из двух ключей. Такую вот жирную швайн подложил Кортес. Ну, ключ, за которым Кортес отправился в Тибет, еще можно отнять. Ведь за Борманом Папл Файер с неграми, японец с якудзой и другие не менее алчные миллиардеры. Да и «номер один» можно откопать. Надо только доставить на берег Вила-Вилья-ди-Мату-Гросу сто экскаваторов, выжечь восставшую деревню напалмом и нагнать тысячу мулатов, чтоб до прследней крошки просеяли вычерпанный зкскаваторами грунт. А вот другого гения придется искать долго. А не такой уж большой срок отпущен Борману на все – про все. Он уже руина сто двух лет от роду.
Когда стрелка стала точно на «200», пилот ослабил тормоза колес и медленно потянул вверх рычаг шага
Поэтому, поднявшись над фортом на триста метров, все еще чувствующий во рту привкус, будто после крепкой попойки, Мартин без зазрения совести перевел рычаг управления и взял направление зюйд-зюйд-вест. И громко засмеялся. Казалось, он специально натренировался смеяться так, чтобы его смех ни в коем случае не приняли за веселый и жизнерадостный. И не было ему уже никакого дела до отстреливающихся из окон двух последних телохранителей, ни до сыпанувших в мистическом ужасе прочь от из-под земли взмывшей железной птицы индейцев. Ни до двух человечков, оседлавших плывущее по реке сучковатое бревно.
– Кто это? – заговорщецки подмигнул Валера Зыкин пытающемуся не соскользнуть с бревна в янтарную воду квадратноплечему детине.
– Я ничего не знаю. Я – простой геодезист, – процедил малость оклемавшийся атлет. Его горилью челюсть перекосило, нижняя губа опухла, сюда атлета цапнула крыса. Баскетбольные трусы превратились в кружевные. Одна нога атлета была босой – обувь предпочла остаться под завалом. На второй болтался слишком просторный яловый трофей.
До глубины души оскорбленный нежеланием атлета говорить правду, Валера без лишних слов подогнал бревно к пологому бережку. Спрыгнул на расползающуюся под ногами то ли грязь, то ли землю и наполовину выволок бревно. А за сим протянул руку коллеге по несчастью, чтоб тому было удобней перебраться на сушу. Но только руки встретились в рукопожатии, как Зыкин стряхнул обманщика в воду. Впрочем, тут же рывком из воды и выдернул.
Следом выпрыгнули три тупорылые серебристые рыбешки, клацнули зубами, и плюхнулись во взбалмошенный ил, не солоно хлебавши. Расколотое отражение солнца снова слилось воедино.
– Ты с ума сошел?! Здесь полно пираний!!!
– Кто это улетел?
– Мартин Борман, – больше не стал играть с судьбой в орлянку лицемер, хотя был вдвое габаритнее щуплого Зыкина.
– Тот самый? – не выдал удивления ни единым мускулом мегатонник. Прихлопнул на лбу москита с таким равнодушием, что атлет не усомнился: чуть что, и его также прихлопнут.
– Тот самый. Я при нем простым геодезистом.
Валера хитро улыбнулся и многозначительно посмотрел в сторону реки.
– Ну ладно, ладно. Только прошу учесть, что меня принуждали. Речь идет о заговоре, который должен был привести к мировому господству герра Мартина. Больше я ничего не знаю.
Валера кинул в реку камушек, и вокруг разбегающихся кругов мигом хищно заплескались серебряные бока рыбок.
– Ну, знаю, знаю. У герра Бормана есть какое-то неведомое оружие, позволяющее произвести одновременно до пятисот выбросов в атмосферу разрядов электричества просто-таки невероятной силы в любой точке северного полушария планеты.
– Повтори. И не так быстро.
– У герра Бормана есть какое-то неведомое оружие. Позволяющее произвести одновременно до пятисот выбросов в атмосферу разрядов электричества. Просто таки невероятной силы. В любой точке северного полушария планеты.
Валера не сказал «Ну и что дальше?». Этот вопрос и так читался по его лицу.
– Просто, если разбираться в тайнах метеорологии и подобрать подходящие площадки для выбросов электричества, можно породить пятьсот тайфунов такой силы, что они сметут на своем пути все.