Тайна трех подруг
Шрифт:
— А что делать надо? — Рината задала вопрос для проформы, ей было абсолютно все равно, чем придется заниматься. Она и поверить не могла в такую удачу, вышедшую к ней прямо из моря в лице прекрасной незнакомки.
— Все подряд: со столов убирать, посуду мыть, подметать.
— Я согласна! Это можно устроить?
— Арсен устроит. Где живешь? Пошли провожу. Переоденешься да двинем. Время уже.
Рината привела новоиспеченную подружку в комнату, которую сняла только вчера вечером. Лана, оглядевшись вокруг, заявила:
— А у тебя тут ничего. Чистенько, тумбочки, занавесочки.
В дальнейшем Рината только диву давалась, как быстро Лана решала все вопросы, не спрашивая мнения своей новой знакомой и не терпя возражений. Впрочем, возразить зеленоглазой красавице в чем-либо было трудно. Она казалась такой опытной, разумной и всезнающей.
— А как ты оказалась в детдоме? — спросила Лана по дороге к кафе, в котором работала.
— Отец попал в тюрьму за убийство, он потом умер на зоне от туберкулеза. А мать пила, пила, да так и пропала однажды. Наверное, ее тоже уже нет в живых.
Лана остановилась как вкопанная и уставилась на Ринату с неподдельным ужасом в глазах.
— Да уж. Хорошенькая биография!.. Ладно, переживем. Только ты этого никому больше не рассказывай.
Они подошли к павильону с вывеской «Кафе “Прибой”». Рината представляла себе Арсена пожилым, полным, носатым армянином, таким же, какой жарил вчера шашлык на набережной. Ей очень хотелось тогда присесть за столик и заказать себе порцию ароматного мяса, но она не осмелилась и обошлась пирожками. Но Арсен оказался стройным мужчиной лет тридцати пяти с правильными чертами лица и белозубой улыбкой. Он вышел из павильона, неся в каждой руке по стулу и, заметив Лану, спросил:
— Опять опаздываешь, лапушка?
— Вовсе нет, — возразила та. — Я тебе сотрудницу привела.
— Несовершеннолетняя? — покривился работодатель. — И небось тоже приезжая.
— Да, несовершеннолетняя и приезжая, — с вызовом ответила Лана. — Девчонка только вчера из Магадана прилетела. Родители у нее полярниками были, погибли в очередной экспедиции, она в детдоме выросла. Что же мы, не поможем человеку пристроиться? Мне надоело здесь в одиночку загибаться. Или опять наймешь какую-нибудь ворчливую нерасторопную старуху?
— Ты очень красивая, Ланочка. Особенно, когда злишься, — улыбнулся Арсен и обратился к Ринате: — Решим твой вопрос, только учти: мне работники нужны, а не подопечные. Расслабляться тут некогда. Сама увидишь, еще полчаса — и начнется.
«Началось» раньше. Они едва успели расставить стулья, как на них стали присаживаться прогуливающиеся по городу одиночки и пары, и Лана в белом кружевном передничке и такой же «короне» на голове подходила к столикам принимать заказы, чтобы затем подносить и расставлять тарелки с закусками и салатами. Шашлык начал жариться только после полудня, но к этому времени Рината уже успела устать.
Она носилась от столиков к кухне, собирая грязную посуду и попутно подкармливая попрошайничающих собак. Мыла тарелки, протирала стаканы и резала бумажные салфетки, которые в целях экономии делились на четыре части. Кроме того, приходилось и овощи крошить,
Ноги и спина у девушки вскоре одеревенели, южное солнце с непривычки казалось слишком жарким, соленый пот стекал за воротник хлопчатобумажного платья, и очень хотелось окунуться в море. Но это удовольствие она могла себе позволить лишь рано утром и поздно вечером, ибо в течение дня не имела возможности отлучиться даже на минуту. И все же Рината была довольна своим вступлением во взрослую жизнь, хотя начало ее отнюдь не являлось романтичным.
Детские представления о работе никогда не соответствуют действительности. Как в общем-то и ощущение собственной значимости у большинства людей является обманчивым. Ринате казалось, что она занята чем-то очень важным и без нее никак нельзя, но еще вчера в системе советского общепита прекрасно обходились и без этого крошечного винтика, который уже сегодня мнил себя стержнем благородного дела насыщения курортников.
— Магадан, кстати, вовсе не за полярным кругом находится. Ты зачем соврала Арсену, что мои родители были полярниками? — спросила Рината у Ланы, пока они шли к их общему дому.
— А как, по-твоему, меня зовут? — вопросом на вопрос ответила та.
— Что значит, как зовут? Ты же сказала, что Ланой… А! Это, наверное, сокращенное от Светланы, — догадалась Рината.
— Именно. Но не сразу приходит в голову, правда? Светок вокруг пруд пруди, зато Лана звучит необычно… А что я должна была сказать Арсену? «Папа у нас пьющий, мама гулящая, и умерли они давным-давно: один в тюрьме, другая — на помойке»? Если хочешь, чтобы с тобой считались, сделай соответствующую заявку. Собралась жить красиво, начни с подходящего имени и достойной легенды. Вот я, например, живу в Краснодаре, студентка филологического факультета. А в кафе подрабатываю, чтобы отдыхать в Сочи за собственный счет и чувствовать себя финансово независимой перед занудами-родителями, которые сами в данное время откисают на Золотых Песках в Болгарии.
— Это правда?
— Конечно, — рассмеялась Лана. — Правда — это то, во что ты веришь сама и в чем тебе удается убедить окружающих… А реснички тебе обязательно надо подкрашивать.
Позже Рината узнала, что Светлана родом из провинциального кубанского городка Тихорецка. Ей было всего семь месяцев, когда умер ее отец, старший брат с семьей живет где-то на Дальнем Востоке, мать работает на железнодорожной станции и мечтает, чтобы дочь поступила в вуз. А Лана второе лето подряд приезжает в Сочи и работает у Арсена, чтобы иметь возможность хоть изредка «оттянуться по полной программе».
Сначала Рината решила, что главная цель подруги — подцепить хорошего парня и выйти замуж, но вскоре поняла, что это не совсем не так, вернее, далеко не так. При своей яркой внешности недостатка в претендентах на руку и сердце Света не испытывала. Невзирая на то что курортные романы, как правило, не имеют продолжения, южной красавице несколько раз настойчиво предлагали уехать вместе, выражая этим весьма серьезные намерения, но та лишь посмеивалась в ответ, не принимая предложений всерьез.