Тайна Тюдоров
Шрифт:
В эту минуту я его ненавидел. Хотелось стереть выражение наглого превосходства с его физиономии. Вытащив из кармана перстень, я протянул его Роберту:
– Полагаю, все так, милорд, но она не изволила принять это.
Его самодовольное лицо застыло. Он уставился на кольцо в моей ладони.
– Она объяснила, почему? – спросил он наконец бесцветным голосом.
– Сказала, вы слишком возомнили о себе и слишком низко ставите ее, – ответил я, запоздало сообразив, что говорить этого не следовало.
Моя задача – поддерживать его иллюзии, а не разрушать их. Но
– Ну-ну Значит, не изволила принять мой подарок. Кто бы сомневался. Принцесса-девственница – всегда кичится своей непорочностью. Ее любимая роль. Так дадим же ей немного порезвиться!
Ледяное веселье в его голосе заставило меня содрогнуться. Затем он сделал великодушный жест, как обычно само очарование и непринужденность:
– Кольцо оставь себе. На ее палец я надену получше.
Он дружески хлопнул меня по плечу и неторопливо двинулся к двери:
– Собирайся. Мы едем в Гринвич, но не на лодке. Оставим реку женщинам и немощным. Мы же помчимся на наших скакунах по доброй английской земле как товарищи и друзья.
Друзья. Он думает, теперь мы друзья, сообщники в его гнусной игре. Обернувшись к столу, я поклонился и негромко произнес:
– Милорд.
– Ах да, я забыл, – фыркнул он. – Я выйду, чтобы ты мог переодеться. Не копайся слишком долго.
Роберт помолчал, а затем добавил:
– Хотя, если вспомнить, ты всегда возился со своим тряпьем, точно девица.
Он задумался. Мое сердце едва не выпрыгнуло, когда он произнес:
– А вообще-то, не воображай, будто у тебя там есть что-то, чего я не видел.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Я подождал на случай, если ему вздумается вернуться, и торопливо скинул свой уже помятый новый дублет и выходные туфли, оставшись в рубашке и узких штанах. Мне необходимо было взглянуть. Засунув руку под пояс, я дотянулся до паха. Темно-бордовое пятно, края которого напоминали увядшие лепестки, расползалось по левому бедру.
Оно было у меня с рождения. Это не такое уж редкое явление, однако родимые пятна вроде этого люди невежественные и суеверные часто именовали «укусом дьявола» или «следом Люцифера». С детских лет я привык скрывать пятно от любопытных глаз, в первую очередь от братьев Дадли: узнай они о моей особенности, мне доставалось бы еще сильней. Никто из них не видел меня обнаженным.
Мистрис Элис говорила, что это ангел поцеловал меня еще в материнской утробе. Милая фантазия, в такую охотно веришь. Я повзрослел, и тогда горничная из замка, коснувшись моей розы, подарила мне наслаждение и избавила от чувства стыда. Оказалось, только я сам придаю этому пятну какое-то значение. La marque de la rose.
Я вздрогнул, подтянул штаны, надел кожаный джеркин и, свернув оба дублета, затолкал их в седельную сумку. Сесил ничего не знает, но я расскажу ему. Я выполню свое задание и в награду попрошу его открыть правду о моем рождении. Стать новым другом лорда Роберта – для начала
Гринвич
Глава 12
Перед нашим взором вставал Гринвич – скопление башенок и остроконечных серо-голубых сланцевых крыш, обращенных к юго-восточной части Темзы. Мы с Робертом остановились, чтобы дать передышку лошадям, и залюбовались открывшимся с уклона видом. Уединенный дворец, уютно расположившийся среди деревьев, показался мне более изысканным, чем неуклюже втиснутый в самое средоточие городской суеты Уайтхолл. Трудно представить, что в таком месте могла таиться угроза. Однако, по мнению Сесила, именно здесь герцог держал взаперти короля и здесь он собирался предпринять нечто против Елизаветы.
– Она родилась в Гринвиче, – прервал мои размышления Роберт. – Седьмого сентября тысяча пятьсот тридцать третьего года. Это была неожиданность. Король Генрих несколько месяцев был сам не свой – носился как сумасшедший, проламывал людям голову, а некоторым и рубил. И твердил каждому, кто подворачивался под руку: мол, супруга вот-вот принесет ему сына. Но Анна Болейн произвела на свет хныкающее создание, увидев которое король произнес: «Бесполезная дочь».
Я поднял взгляд на него:
– Приятно родиться в таком красивом месте, милорд. Должно быть, ее высочество привязана к Гринвичу.
– О да. В младенчестве у нее даже были здесь собственные покои. Королева настояла. Анна хотела, чтобы дитя находилось поближе к ней, вне зависимости от того, что думает по этому поводу Генрих. – Роберт выпрямился в седле. – Интересно, она уже во дворце? Хотя с нее станется заставить всех ждать.
Я от души надеялся, что так и будет. Чем дольше она задерживается, тем больше у меня времени изучить ситуацию. По словам Сесила, Эдуарда, скорее всего, разместили во дворце, возможно в так называемых тайных покоях – нескольких охраняемых комнатах, соединенных с длинной галереей, где монарх мог уединиться. Мне предстояло выведать как можно более точно, где находится король. Это поможет Сесилу выяснить, что же замышляет герцог. Кроме того, мне предстояло отыскать Перегрина и разузнать у него, кто же и с какой целью шпионил за мной.
– Вперед! – воскликнул Роберт. – Кто прискачет вторым, будет кормить лошадей.
Весело рассмеявшись, он пришпорил гнедого коня. Я легонько подтолкнул Шафрана, и он охотно подчинился мне, радуясь возможности показать свою прыть. Мой саврасый жеребец проскакал многие мили по окрестностям замка Дадли, и праздное стояние в конюшне пришлось ему не по нраву. Ветер хлестал мне в лицо, конь мчался вперед, и я позволил себе целиком отдаться радости этих минут, вспоминая о том, как мальчишкой скакал по полям без седла. И никакие государственные дела тогда не тяготили меня.