Тайна убежища «Фортуна»(Памфлеты)
Шрифт:
Окрыленный дипломатическим «успехом» на Тайване, глава АБН поспешил на аудиенцию к испанскому диктатору Франсиско Франко, к болгарскому королю без престола Симеону, к дочери бывшего итальянского короля Виктора-Эммануила, а также посетил клуб турецких милитаристов.
Каждому, кто не закрыл перед ним дверь, он что-то пообещал из Украины или за ее счет. Так, в Турции реакционеры-промышленники выделили АБН взаймы радиостанцию. За это Стецько пообещал после «вызволения» Украины разместить на украинских предприятиях турецких специалистов.
Однако в значение «международных» акций Стецько мало верят даже те, за чьи деньги он болтается по белу свету. Вот от него и потребовали, чтобы он привел убедительные
И прохвост отыскал «доказательство». Не долго думая, он предъявил своим кормильцам газетку «Харьковский вестник», которая будто бы подпольно издается в советском Харькове, и пригласил послушать вечером передачу… конспиративной радиостанции из Советской Украины.
Но шантажист и жулик и на сей раз провалился. Газетенка оказалась напечатанной в Мюнхене, а радиостанцию тоже без труда запеленговали на территории ФРГ.
Даже националистические писаки, возмущаясь махинациями премьера без государства, признали: «Мы с горечью должны констатировать, что Я. Стецько пребывает на вернейшем пути, способном привести весь „украинский вопрос“ в международных кругах к… авантюризму».
И вот вершиной деятельности «премьера»-самозванца явилось крикливое «шанування» [12] Карла XII, пресмыкательство на путях тех стран, где в эти же дни люди труда так жадно принимают идеи мира и дружбы между народами. Даже там, в мире капитализма, каждый, кому чужды войны и человеконенавистничество, с изумлением и отвращением наблюдал за химерным чудищем, за отвратительным привидением нацистского прошлого.
12
Отдание почестей (укр.).
Что же касается нашей родной Украины, то здесь давно и навсегда позабыли о пане Стецько, никто о нем не вспомнит, ибо он исчез, сгинул давным-давно, пропал, как швед под Полтавой. И только где-то в западно-немецких задворках над пропастью жалобно завыли волки да грустно забамкал щербатый мюнхенский колокол, оповещая националистическое кладбище о крахе очередной акции самоубийцы Стецько.
Исповедь людомора
Когда человек доживает последние годы, ему хочется отыскать в своей биографии что-то способное вызвать интерес, а возможно, и благодарность потомков. Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что совсем неизвестный на Украине чужеземный беллетрист Влас Самчук вспоминает ныне свою хмельную молодость и похождения зрелых лет. Удивление вызвано иным. Насколько же беспутно нужно прожить жизнь, чтобы считать трогательнейшими дни и месяцы позорного пресмыкательства в наймитах гитлеровских псов накануне их психопатского прыжка на Восток и во время изуверских погромов между Саном и Доном.
О том, что Влас Самчук в старости хвастает именно своим фашистским прошлым, свидетельствует уже заглавие его эссе на страницах мюнхенского журнальчика «Современность», этого омерзительного плода нацистских подпевал. «На белом коне» — вот так запросто и назвал Влас Самчук свое хвастливое повествование о том, как он в сопровождении стаи дегенератов от пера подкрадывался за спинами пруссаков-завоевателей к границам Украины и потом удирал, опережая недобитых вояк фюрера, за эти же границы Украины.
Верно, цель этих воспоминаний была совершенно иная. Через два десятилетия после упомянутых событий вернейшему лакею Эриха Коха, фанатичному рабу фюрера Власу Самчуку внезапно приспичило откреститься
Трудно поверить, но Влас Самчук и сейчас прежде всего молится своему Саваофу — Адольфу Гитлеру, награждая его высочайшими эпитетами, какие только смог вспомнить. Ко всему он даже укоряет историков, которые с отвращением отвернулись от прославляемого им «феномена». И выполняет он это достаточно хитро: оперирует цитатами из предисловия англичанина Трейвора-Ропера к изданию безумных застольных бесед (Тиш гешпрехе) Гитлера. Но эта хитрость нисколько не мешает Власу Самчуку выкрикнуть свое восторженное «хайль!» по старому и верному адресу.
«Для марксистов, как для старомоднейших, — со злобным удовольствием повторяет слова „социолога“ с берегов Темзы волынский холуй бесноватого фюрера, — он был лишь простой пешкой на шахматной доске событий, созданием умирающего капитализма в последней его фазе». На деле же, как утверждают оба автора, это был… «гигант, средоточие титанической силы и… гения». Взгляды «исследователей» полностью совпадают и дальше — «целая генерация может быть названа его именем, и мы вынуждены говорить об эпохе Гитлера, как говорим об эпохе Наполеона или Карла Великого».
Вот как ловко оперирует мемуарист законами формальной логики! Если существовала целая «генерация гитлеровцев», то прежде всего Влас Самчук принадлежал к ней.
Далее, с осведомленностью гестаповского шпика бывший редактор печально известной «Волыни» благоговейно листает в памяти страницы деяний и чаяний фашистских погромщиков и жульнически дописывает на полях этих кровавых страниц строчки личных, так сказать, «интерпелляций» во имя… национального «возрождения» страны в условиях тотального истребления всего, что не поддалось германизации и не стандартизовано под нацистскую мерку.
«Медовым месяцем» называет он с цинизмом подлеца дни и ночи варварского разрушения украинских земель тевтонами с гитлеровской свастикой. Прорвавшись через советские границы, фашистские механизированные гунны стремились дальше на восток, к Киеву и Москве, а украинский «патриот», пока суд да дело, осел в Ровно, идиотски утешаясь тем, что из рук гестапо получил портфель герра редактора геббельсовского смердящего листка и возможность хотя бы подлаивать псам из ведомства «Остпропаганде».
Еще и поныне не остыл экстаз, присущий тогда арийцу из Дермани (село, в котором родился Самчук. — Д. Ц.), в ответ на столь «высокое» доверие. «Я сидел за письменным столом своего кабинета, — до мелочей вспоминает он в „Современности“. — Вошел очередной клиент и, кажется, вне очереди… в серовато- синем военном плаще. Со знаками различия зондерфюрера.
Геккель, Генрих Геккель!.. Подает руку, садится, закуривает и угощает меня. Сердечно благодарю. Чем могу служить? Он принадлежит к органам военной пропаганды, заявляет Геккель, и интересуется нашей газетой».
Дальше каждое слово этих воспоминаний источает благодарность шефа желто-голубого листка, осчастливленного визитом и вниманием гестаповского опекуна. «Все хорошо, но что касается будущего, то оно его беспокоит… Увеличение тиража, переход из еженедельника в ежедневник. Как с машинами, с бумагой? О, этому можно помочь! Не так уж сложна проблема. Нам здесь нужна хорошая пресса. И обо мне он уже слыхал. Это хорошо, что я учился в Германии и владею языком. Между прочим, они намереваются создать целый ряд газет на украинском языке, и я мог бы помочь в этом деле, хотя бы подбором редакторских кадров. Разумеется, это возможно. Прекрасно. Все прекрасно. До свидания. Вскоре встретимся снова».