Тайна украденной пальмы
Шрифт:
— Он будет испытывать лекарство на мухах, — ехидно подсказала Ирка.
— А ты помалкивай! — вспыхнул Владик. — Тебя никто не спрашивал!
Дядя Веня нахмурился и предупредил:
— А вот так дело не пойдет. Все, кто собирается ссориться, — оставайтесь дома. Без друга в тайге нельзя. Это в городе можно дуться, враждовать, спорить, а в тайге так уж повелось — помогай, и тебе помогут, когда будет тяжело.
Ирка и Владик пристыженно замолчали. Витька ничего не сказал, но подумал, что без ссор все равно не получится.
—
Ребята молчали. Не то чтобы они были уверены в своих силах. Все немножко боялись неизвестных приключений. Но неужели они откажутся от того, чего добились с таким трудом?!
— Значит, мои условия вам подходят, — так расценил их молчание дядя Веня. — Что ж, прекрасно! Думаю, мы сработаемся. «Ракета» отходит от пристани завтра в десять часов. Значит, в десять часов начнется наше путешествие. Пусть оно будет удачным!
«Ракета» летела по Ангаре. Позади теплохода оставались лохматые полосы белой пены. Ветер трепал Иркины косички и ерошил волосы мальчишек.
У Владика ветром унесло кепку. Он об этом мало сожалел. Наоборот, обрадовался первому приключению.
Дядя Веня только улыбнулся:
— Это еще не приключение. Это недоразумение. Но я рад, что неудачи вы встречаете весело. Между прочим, всем нам лучше сойти вниз, в салон. Ветерок нешуточный, вмиг продует, и две недели проваляемся в постели, вместо того чтобы с пользой проводить время.
В салоне Владик поругался с Иркой из-за места у иллюминатора. Ирка надулась, чуть не расплакалась, и Владику пришлось уступить.
Витьке их ссора была непонятна. Иллюминатор в салоне «Ракеты» ничуть не отличался от иллюминатора в самолете, и зеленоватые волны за бортом укачивали точно так же, как пушистые облака.
Даже кресла в салоне были похожи на самолетные — высокие, мягкие. Стоило Витьке опуститься в это кресло, как испуг перед качкой вернулся с прежней силой. Неудобно было показать себя перед ребятами и дядей Веней таким хлюпиком — не успели начать путешествие, как он уже почти теряет сознание от качки. Витька собрал всю свою волю, чтобы справиться с тошнотой и убедить себя, что ему совсем-совсем не плохо. На минуту это помогло, и Витька даже обрадовался, что так легко одолел врага, но тут Владик и Ирка, позабыв о недавней распре, помчались к буфету за мороженым.
— Угощайся! — Владик сунул Витьке под нос порцию эскимо, и Витька сначала побледнел, а потом позеленел.
— Что с тобой? — испугался дядя Веня. — Тебе плохо?
— Да, — едва выдавил Витька.
Дядя Веня подхватил его под руки и потащил на палубу. На свежем воздухе Витьке сразу стало легче, и он с благодарностью улыбнулся ветру и прохладным каплям воды.
— Тебе лучше? — заметил его улыбку дядя
Из салона испуганно выглядывали Ирка и Владик. Дядя Веня махнул им рукой и сказал:
— Идите в салон, а мы с Витей пока здесь побудем. Ты не против? Не замерзнешь?
Витька помотал головой. Лучше замерзнуть, чем еще раз спуститься в салон.
— Почему же ты не сказал, что тебя укачивает? — укорял его дядя Веня. — Хорошо было бы, если бы ты в обморок в салоне брякнулся!
Витька отмалчивался.
— Думаешь, я не понимаю? Решил погеройствовать? Ну и зря. Никому такое твое геройство не нужно.
— Что же мне теперь, ни на самолет, ни на теплоход нельзя? — в отчаянии воскликнул Витька и чуть не разревелся. — Даже в автобусе плохо!
— Не расстраивайся, — похлопал его по плечу дядя Веня. — Когда я был маленьким, меня тоже укачивало. Еще как! А потом все прошло. И у тебя пройдет. Поездишь, поплаваешь, полетаешь и сам не заметишь, как избавишься от укачивания.
— А мама говорит, что у меня плохой вестибулярный аппарат.
— Плохой вестибулярный аппарат иногда поддается тренировкам. И вообще, хороший вестибулярный аппарат космонавтам, летчикам, шоферам и морякам нужен. Ты в космонавты не собираешься?
— Нет, — улыбнулся Витька. — Уж невесомость я точно не выдержу.
— Не переживай. Слабое здоровье еще ничего не значит. Главное, чтобы у человека была сильная воля. Вот ученый Черский, про которого я вам уже рассказывал, никогда хорошим здоровьем не отличался. Зато воля сильная была. Он и тюрьму выдержал, и штрафную роту, и ссылку, а все равно не сдался, до последнего дня оставался настоящим исследователем. Я потом о его жизни поподробнее расскажу. А сейчас пойду позову Иру и Владика. Скоро будем проходить то место, где Ангара вытекает из Байкала.
— Давайте я их позову, — предложил Витька.
— Нет. Ты уж стой на палубе и покрепче держись за поручни.
Владик выскочил из салона и поежился от ветра.
— Ну, что? — спросил он у Витьки. — Слабо еще разок в салон спуститься?
— Мороженое увидел и чуть в обморок не упал! — подхватила его насмешки Ирка.
Дядя Веня сердито оборвал их:
— Когда другу плохо, надо спешить на помощь, а не подтрунивать над ним.
Ирка и Владик замолчали, но Витька почувствовал, что трое снова разделились на два плюс один. И один — это он, Витька.
Сразу стало грустно, неуютно, неприятно. Плохо быть одному против двух, тем более в поездке, в путешествии.
Дядя Веня вряд ли заметил эту мгновенную перемену в отношениях ребят. Он указал на огромный валун, который громоздился посреди реки, и сказал:
— Этот камень разделяет Ангару и Байкал.
— Его специально так поставили? — спросила Ирка.
— Нет. Про этот камень есть целая легенда.
— Какая? — тут же загорелся Владик. Он обожал всякие легенды, сказки, предания.