Тайна, в которой война рождалась
Шрифт:
Лишь после окончания войны, когда стали известны документы секретных германских архивов, выяснилось, что подозрение было вполне обоснованным. Выяснилось также, что переговорам с Германией английское правительство придавало гораздо большее значение, чем возможности заключения пакта с СССР. Это позволяет в полной мере оценить тактику Форин оффиса. Поскольку обеспечить вовлечение СССР в войну, навязав ему односторонние обязательства, не удавалось, английская дипломатия взяла курс на затягивание переговоров. Целью этого было, говоря словами Галифакса, "держать Россию в игре". Запугивая Германию перспективой заключения англо-франко-советского договора, Чемберлен рассчитывал побудить Гитлера на соглашение с Англией.
Этот замысел не был тайной для дипломатических кругов. "Москвой
Все более накалявшаяся международная обстановка и реальная угроза, что Лондон и Париж будут использовать затеянные ими переговоры с Москвой в ущерб безопасности нашей страны, заставили Советское правительство прийти к выводу о необходимости выяснить: думают ли западные державы заключить соглашение, которое способствовало бы укреплению мира? Пробным камнем должно было стать подписание военной конвенции. Если бы удалось договориться о совместных операциях трех государств против агрессора, было бы легко согласовать формулировки политического договора, по которым оста-вались расхождения. Советское правительство решило предпринять еще одну попытку договориться с Англией и Францией. 23 июля 1939 г. оно предложило немедленно начать военные переговоры. Западные державы ответили согласием. Было ли согласие искренним?{*40}
Фитиль войны подожжен
"Я - человек, который начал войну. Претензия, которой трудно верить? Можете не верить, если хотите. Но это правда. Я был тем человеком, который поджег фитиль Европы в 1939 г. События того года и тех, которые за ним следовали, сейчас настолько смешались, история их настолько сложна, что трудно видеть факты в их подлинной перспективе и взаимозависимости. Но даже люди, которые ставят под сомнение все, кроме самых основных вех той эпохи, как бы ни были смутны их представления, будут теперь решительно утверждать, что на этот раз не было второго Сараева, не было убийства, которое развязало бы гитлеровскую войну.
Так вот, они ошибаются. В действительности имел место особый инцидент, который начал цепную реакцию насилия и кровопролития, и, разумеется, необходим был человек, чтобы подготовить инцидент, чтобы, так сказать, нажать курок. Я был этим человеком..."
Такими словами начинает Альфред Науджокс, в свое время представший в Нюрнберге как один из военных преступников, предисловие к книге, написанной его биографом и опубликованной под броским названием: "Человек, который начал войну".
Дав клятву безоговорочно и не раздумывая выполнять любое задание, Науджокс, тайный агент "Службы безопасности" (СД) третьего рейха, благодаря полной неразборчивости в средствах и склонности к авантюре быстро завоевал особое доверие шефа разведки Гейдриха. Науджоксу поручали самые рискованные и грязные дела. В его послужном списке одна за другой появляются ряд "блестящих" операций. Он снабжает гитлеровскую шпионскую агентуру на Балканах радиоприемниками, упрятанными в холодильник и другие предметы домашнего обихода. Создав "техническую секцию" СД, он организует массовое изготовление фальшивых заграничных паспортов и затем английской валюты. Кстати говоря, видная роль принадлежала Науджоксу при фабрикации подложных документов по "делу Тухачевского".
5 августа 1939 г., явившись по вызову на Принц Альбертштрассе в резиденцию Гейдриха, Науджокс был удивлен: шеф необычно приветлив. Это настораживало.
Гейдрих был одной из наиболее зловещих фигур гитлеровской кровавой "верхушки". В прошлом морской офицер, вынужденный покинуть службу на флоте из-за скандальной связи, он находит свое призвание в гестапо. Болезненно честолюбивый, выделявшийся среди "коллег" более тонким умом и редким цинизмом, Гейдрих вскоре становится правой рукой "рейхсфюрера СС" Гиммлера. Хранившиеся в сейфе Гейдриха личные дела лидеров фашистского рейха, содержавшие
– Альфред, - по-дружески обратился Гейдрих к вошедшему Науджоксу. Есть дело. Как раз по твоей специальности.
Начальник "Службы безопасности" откинулся в кресле, его удлиненное лицо с маленькими холодными глазами на минуту застыло в неопределенной улыбке. Что она могла означать у человека, которому достаточно нажать кнопку, чтобы два вращающихся пулемета в тумбах стола мгновенно изрешетили все вокруг?
– Назовем это... ну, скажем, "операция Гиммлер", - продолжал он, взяв со стола папку из дубленой кожи. - "Фюрер" считает ее делом первостепенной важности. По значению она далеко превосходит все, чем нам приходилось когда-либо заниматься. Риск немалый, и тем не менее опасность провала должна быть полностью исключена.
Гейдрих резко встал и подошел к висевшей на стене карте.
– Речь идет о Польше. Наступило время ею заняться. Поскольку фюрер не намерен вести зимнюю кампанию в польских равнинах, он хочет разрешить польский вопрос сильным, молниеносным ударом в ближайшие несколько недель. Но требуется подходящий предлог для начала войны. Этим ты и займешься.
Привыкший к неожиданным поручениям, Науджокс хранил молчание, пристально наблюдая за шефом.
– Как тебе известно, - пояснил Гейдрих, - в последнее время имели место мелкие пограничные инциденты. Но ничего мало-мальски серьезного. Один-два выстрела, и на этом дело кончается. Ни одного крупного случая, который мы могли бы использовать, чтобы взорвать пороховой погреб. Теперь нам надо действовать наверняка. Придется поджечь фитиль самим.
– И мне предстоит... чиркнуть спичкой? Гейдрих испытующе поглядел на Науджокса.
– Вот, смотри, - сказал он, уперев конец карандаша в еле заметную точку на карте. - Это Глейвиц. Он принадлежит Германии, но практически находится на самой границе с Польшей. Для нас это очень удобно. Невдалеке от него, на расстоянии нескольких километров, на нашей территории расположена небольшая радиостанция. Вот здесь ты и должен появиться на сцене...
Представь себе, что однажды ночью, - продолжал Гейдрих, шагая по кабинету, - поляки совершат налет на Глейвиц: Среди них ведь немало горячих голов, так что это выглядело бы вполне правдоподобно. При этом они захватывают радиостанцию, пусть не надолго, на десять - пятнадцать минут. Этого времени им вполне хватит, чтобы, воспользовавшись включенным микрофоном, передать в эфир какое-нибудь дерзкое заявление. Ну, например, что фюрер хочет войны или что-нибудь в таком роде. В общем это не твоя забота, текст мы составим тебе. Это была бы, конечно, очень серьезная, возмутительная провокация, не правда ли? В особенности, если бы в тот момент радиостанция в Глейвице была случайно подключена к германской трансляционной сети. Вся страна сразу убедилась бы, что именно поляки обостряют обстановку.
На следующий день об этом можно напечатать в газетах, с фотографиями. Особенно убедительным было бы, если после возникновения перестрелки на месте были бы обнаружены один или два трупа в польской форме, чтобы все воочию увидели провокаторов. Как ты думаешь, сможешь организовать такой инцидент?
Интересно, кому пришел в голову дьявольский план, подумал Науджокс. Уж конечно не тупице Гиммлеру. Нет, автором может быть только сам Гейдрих. Или Гитлер?
– Итак? - произнес Гейдрих.
– Мне кажется, - ответил Науджокс, осторожно подбирая слова, - что риск очень велик. Но если вы мне поручите это дело, я сделаю все, что смогу.
– Все, что ты сможешь, это не устроит, - холодно возразил Гейдрих, пристально глядя в глаза Науджок-су. - Ты ведь понимаешь, что означал бы провал... Кстати, ты, надеюсь, не имеешь каких-либо сомнений морального порядка? - насмешливо спросил он.
– Конечно, нет, - поспешил заверить Науджокс.
Собеседники приступили к обсуждению деталей операции. До начала войны оставалось 25 дней...