Тайна в наследство
Шрифт:
— Когда его открывали в последний раз? — спросил второй грузчик, кашляя так надсадно, словно вместе с пылью хотел выхаркать легкие.
— Понятия не имею, — ответила Бейли, выпрямилась и глубоко вздохнула. — Я сама впервые увидела эту ферму час назад.
— Вы купили ее не глядя? — изумился ее собеседник, по голосу которого было ясно, что он охотно отдал бы Бейли титул «Идиотка года».
— Получила в наследство, — бросила Бейли через плечо и заглянула в сарай.
В окна под крышей вливался свет, но понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к нему. Помимо нескольких тюков
Бейли повернулась к остальным:
— Перенесем мебель сюда.
— Это каким же образом? — поинтересовался Филипп, кивнув в ту сторону, откуда они пришли. К сараю не вело даже тропинки, не говоря уже о подъездной дорожке для фургона.
На миг Бейли растерялась, но вдруг просияла:
— Если не ошибаюсь, машина, которую вы мне купили, полно приводная? Тогда мы проложим тропу. — И она ринулась в узкий просвет, оставленный в кустах четырьмя телами.
К Филиппу подошел первый грузчик.
— Если уж что втемяшилось женщине, лучше не попадаться под горячую руку, — негромко заметил он и хмыкнул.
Филипп притворился, что не слышит.
Через несколько часов, когда сарай заполнился ящиками, коробками и мебелью, закутанной в упаковочную пленку, Бейли дала каждому грузчику по пятьдесят долларов чаевых.
— Такие расходы вам теперь не по карману, — напомнил Филипп, когда грузчики укатили, — Если уж понадобилось, давайте на чай понемногу.
Бейли зашагала к дому, обогнав Филиппа и высоко держа голову. Когда они шагнули через порог, Филипп взял ее за руку.
— Лил… то есть Бейли, нам надо поговорить. Вам нельзя оставаться здесь одной. Это… это… — Он никак не мог подобрать слов, как можно точнее выражающих все, что он думает об этом заброшенном старом доме. Ему невольно вспоминалось, какую жизнь Бейли вела с тех пор, как он ее знал: слуги, дворцы, шелковые простыни. Как и Кэрол, почти все время Бейли посвящала уходу за собой. — Если вы останетесь здесь, это будет похоже на попытку Марии Антуанетты приобщиться к крестьянской жизни, — с досадой продолжал он. — Вы же понятия не имеете, как здесь живут и работают люди.
— Да я вообще мало что знаю, — согласилась Бейли, озаренная светом уходящего дня. — Но разве у меня есть выбор?
— Я позабочусь о вас, — торопливо пообещал Филипп. — Я куплю вам дом, я…
Бейли прищурилась.
— Хотите сказать, что купите мне дом на деньги, заработанные у Джеймса Мэнвилла, поселите меня там, — она шагнула ближе, — и будете старательно оберегать? Значит, вот что вы задумали? Как Питер Тыквоед [2] ? — Она стояла так близко, что почти касалась его носом. Понизив голос, она продолжала: — Или хотите попытаться занять место Джимми? Думаете, получится? Если одному мужчине удалось, значит, удастся и другому? Любому другому? Даже вам? Решили, если уж я шестнадцать лет прожила затворницей с одним человеком, значит, настолько привыкла к уединенной жизни, что меня устроит даже такой хозяин гарема, как вы?
2
Герой
Заморгав, Филипп выпрямил спину и попятился.
— Я совсем не то имел в виду. Просто этот дом для жизни непригоден.
— Да, абсолютно, — согласилась она, гневно нахмурившись. — Только знаете что? Он мой. Насколько я понимаю, я его заработала — хотя бы тем, что терпела все эти кошмарные вечеринки, мучилась на них ради Джимми, зная, что все вокруг следят за мной во все глаза и обсуждают каждый мой взгляд, слово и проглоченный кусок. — Заметив, что Филипп дрогнул, она сделала еще шаг вперед. — Неужели вы считали, что я ничего не слышу? Вы шептались у меня за спиной о том, какая я толстая и что такой дурнушке не место рядом с деятельным и богатым человеком вроде Джимми. Вы говорили…
— Я — нет, — негромко уточнил Филипп. — Ничего подобного я никогда не говорил, так что незачем делать из меня врага.
— Тогда почему же вы теперь работаете на Атланту и Рея?! — выкрикнула она и умолкла.
Она вовсе не собиралась бросать это обвинение ему в лицо, не хотела, чтобы он понял, как больно ранил ее этот поступок.
Филипп не спешил отвечать. Сдержанный от природы и вдобавок наученный опытом юриста, он редко шел на откровенность, за что Джеймс особенно высоко ценил его.
— Доверьтесь мне, — наконец произнес он. — Я прошу вас только об одном: довериться мне.
Минуту они стояли неподвижно, уставившись друг на друга в упор. Ни один не собирался уступать, но в конце концов Филипп слабо улыбнулся.
— Так вот, насчет гарема и вас в роли любимой наложницы…
Бейли растерялась настолько, что могла лишь таращиться на него в изумлении, приоткрыв рот. Неужели она не ослышалась? Прошла целая минута, прежде чем она сообразила, что Филипп дразнит ее, да еще и с сексуальным подтекстом! За всю свою жизнь Бейли слышала нечто подобное только от Джимми, да и то нечасто. Поколебавшись немного, она решилась — была не была! — и выпалила:
— Нет уж, или я буду второй женой после Кэрол, или сделка не состоится. А если я рожу вам сына, султаном будет он, договорились?
Филипп рассмеялся, оборвал смех и некоторое время смотрел на нее молча.
— Жаль, что я раньше не пытался познакомиться с вами поближе.
— Мне тоже, — произнесла она, улыбаясь ему.
— Что вы не познакомились со мной или не узнали саму себя?
— И то и другое, — ответила она, потянулась и поцеловала его в щеку.
У Филиппа блеснули глаза.
— Кстати, насчет сыновей… — начал он. — У меня низкая активность сперматозоидов, так что понадобится уйма попыток, прежде чем…
— А ну вон отсюда! — с хохотом перебила она.
Оставив Бейли список из полдюжины номеров, по которым можно с ним связаться, Филипп нехотя сел в машину, за спину ждущего водителя.
— В любом случае, — заключил он, выглянув в окно, — обращайтесь ко мне, если вам что-нибудь понадобится.
Машина развернулась на дорожке, сквозь гравий которой проросли сорняки.