Тайна великого комбинатора и зигзаги любви
Шрифт:
– Как говорят, «факир был пьян и фокус не удался!» – почему-то мелькнуло в голове у Оскара. – Да, после такой работёнки, на занятиях в институте Балаболов сможет только хорошо спать!
Во время ремонта Оскар, в соответствии с договорённостью, несколько раз изображал часы, облегчая Мулерману отсчёт времени. При возвращении Оскара через цех его снова остановил Моня.
– Всё в ногме! Магагыч за мной! Ногмигованная чувиха ушла удовлетвогённая! А сейчас будет исполнена когонная «песня» Мулегмана из «листостопгокатного»
А грудь его своей густой чёрной порослью действительно манила многих женщин.
– Эй, Вася! Будь на шухеге! – крикнул он долговязому парню в тёмном халате. – Песню не впегвые исполняет хог мальчиков и Бунчиков! – радостно объявил Моня, и, заложив два пальца в рот, сильно свистнув, закричал:
– Атас! Бегегись!
В ту же секунду большой срез магниевой панели вылетел из-под резца его большого станка и просвистел над защитной сеткой. Срезанный кусок пролетев метров двадцать пять, благополучно приземлился в очередном проходе уважаемого цеха. Техника безопасности не пострадала, сохранив свои прежние позиции.
В тоже время рядом, друг Мони, чтобы на него не «повесили» брак, успешно перегонял ускоренными темпами в стружку свой «запоротый» магниевый отсек.
– Видишь! – кивнул Моня Оскару, – как он успешно выполняет пятилетку в четиги годика! Можно считать ногмигованный отсек испагился на глазах изумлённой публики! И ни одна охгана этого почтового ящичка не смогет его обнагужить даге воогужённим глазом!
– Твой друг наверно это понял также как четырёхлетний мальчик вундеркинд, прочитав партийный лозунг «Пятилетку – в четыре года!»
– И как он это понял?
– Да после этого он стал регулярно целовать пятилетнюю соседку.
Наступило обеденное время. Это особое состояние души «рабочего подростка», располагающее к вдыханию всех запахов заводской столовой. Оскара потянуло к старым цеховым знакомым, и он заглянул, перед уходом, в красный уголок. Не найдя в красном уголке общих знакомых, он решил заглянуть в курилку, где каждый курил почти свои папиросы, но ещё старался вместе с «трёпом» всасывать и общий дым. Открыв дверь, Оскар увидел наиболее активную мужскую часть этого цеха, возбуждённо продолжающих обсуждать, только что прошедшее, мероприятие.
Большой Гога, видимо заканчивая мысль предыдущего оратора «О возможности получения в этом месяце премии», поднял свои огромные, волосатые руки, и предложил: – Внимательно следите за руками! – Но когда все устремили лучезарные взоры на его длинные руки и ногти, тщтельно обработанные напильником, он громко произнёс, – а это не хотите? И резко опустил руки вниз ладонями на своё мужское достоинство. Стены содрогнулись от мощного и дружного мужского смеха. – Да, отметил Оскар, – «в здоровом теле здоровый дух!»
– Привет честной компании! Гога, ты как «предводитель» цехового актива всё ещё в лобовую атаку
– Да, это так, но трудовой народ должен докапываться до истины через своих признанных микропредводителей, а не блуждать в потёмках. Только в нашей стране можно учиться, лечиться и трудиться бесплатно! Вот вы недовольны, что вам мало платят? – Обратился он к слушающей его аудитории. – Ну да, ничего существенного в принципах формирования зарплаты с рабовладельческого строя не изменилось. А признайтесь, – работа Вам нравится?
– Нравится… Нравится! – загалдели со всех сторон.
– Так Вы хотите, чтобы Вам за удовольствие ещё и платили?! А тогда скажите-ка, кто из вас испытывал счастье труда?
– А что это такое?
– Для непонятливых объясняю: счастье труда – это чувство, которое испытывает поэт, глядя, как рабочие строят плотину.
Вдруг Гога, увидев в руках одного из присутствующих какие-то рисунки с «позами» неожиданно спросил: – какой номер позы в твоей коллекции самой лучшей для надёжных партнёров? ........................................................ Тот, у кого в руках были рисунки, стал выкладывать свои наспех приобретённые познания в этой области.
– Нет! Нет! – констатировал Гога, – а вот поза «3» ничего… Вы снизу, правительство сверху. Оно держит вас обеими руками за горло и всё время, вам что-то обещая, говорит ласковые слова. Посему правительство, – ваш на…адёжный партнёр!
– Гога, а правда ли, что тебя в молодости хотели выбрать членом профкома? – спросил кто-то.
– Эх, где моя ранняя молодость? Членом туда, членом сюда!
– Да ты при таких задатках, познаниях и опыте можешь стать лидером профкома! – заметил Оскар.
– Да, могу! Я даже знаю, чем накормить народ и где это взять, но только он не будет это употреблять!
– И почему же? – спросил кто-то из присутствующих.
– Да потому, что оно сильно и неприятно пахнет! Поэтому, от лидерства уж лучше избавьте! – открестился Гога. – Как говорят у нас на юге «лучше быть головой мухи, чем задом у слона!»
Вдруг с противоположной лавочки кто-то, заикаясь, начал:
– Ооднажды Чук…чукча при…при…привёл в по… погранчасть геолога и говорит: – однако, шпиона поймал. – Его спрашивают: – А с чего ты взял, что ээтот человек шпишпион? Оно так, ооднако, иду, вижу: стоит ээтот тип и по сскаале момолотком стуучит. Я спрашиваю: ты кто? А он, я начальник партии. – Чукчукча не дурак, чукча ззнает, кто у нас начальник Партии!
С противоположной стены кто-то вдруг продекламировал:
– Прошла зима, настало лето, спасибо партии за это! И когда, партия ещё кому-то даст порулить.
– Э мужики! Давайте лучше о женщинах, – неожиданно прозвучал голос из табачного дыма, и тут же сам продолжил, – вообще-то мужики изменяют женам по уважительным причинам, либо жёны толстые, либо для разнообразия.
– Видимо и у их жён такая же психология, – вставил кто-то.
И вдруг Витя, что из токарного, влез со своим вопросом: