Тайна Воланда
Шрифт:
Далеко не все герои Катаева присутствуют в списке «дисковцев», — но это и следовало ожидать. Интереснее другое: воскрешение и преображение в «звездное вещество» происходит во сне, — пасхальным утром. На той же странице — про «восковое лицо человекобога» и его кровь… Катаев дважды повторил, что скульптуры из «звездного вещества» не отбрасывают тень: значит, они нематериальны?
Астрал, звездный свет — так назвал эту субстанцию знаменитый христианский мистик Элифас Леви. Астральное тело — «тонкая фракция» каждого существа. В состоянии измененного сознания оно может выходить за пределы физической оболочки — во сне, например, или после очередной смерти. «Запасной выход».
Маяковский: «А за горой была
18. НЕВИДИМЫЙ КРЕСТ
«Когда я вспоминаю Маяковского теперь, во мне очень ярко ощущение чего-то недосказанного, — пишет Ида Яковлевна Хвасс. — Всегда чувствовалось, что за всеми внешними проявлениями грубости, чудачествами скрыта какая-то совсем другая жизнь. В те годы это подчас злило, возмущало то, что он как бы не допускает в свою другую, настоящую жизнь…».
Ю.Олеша: «Глаза у него были несравненные — большие, черные, с таким взглядом, который, когда мы встречались с ним, казалось, только и составляет единственное, что есть в данную минуту в мире. Ничего, казалось, нет вокруг вас, только этот взгляд существует. Когда я вспоминаю Маяковского, я тотчас вижу эти глаза — сквозь обои, сквозь листву. Они на меня смотрят, и мне кажется, что в мире становится тихо, таинственно…».
Роман Якобсон: "Весной 1920 года я вернулся в закупоренную блокадой Москву. Привез новые европейские книги, сведения о научной работе Запада. Маяковский заставил меня несколько раз повторить мой сбивчивый рассказ об общей теории относительности и о ширившейся вокруг нее в то время дискуссии. Освобождение энергии, проблематика времени, вопрос о том, не является ли скорость, обгоняющая световой луч, обратным движением во времени, — все это захватывало Маяковского. Я редко видел его таким внимательным и увлеченным. «А ты не думаешь, — спросил он вдруг, — что так будет завоевано бессмертие?» Я посмотрел изумленно, пробормотал нечто недоверчивое. Тогда с гипнотизирующим упорством, наверное, знакомым всем, кто ближе знал Маяковского, он задвигал скулами: «А я совершенно убежден, что смерти не будет».
Это — настоящее?..
В апреле 1927 года Маяковский посещает «Первую мировую выставку межпланетных аппаратов и механизмов» (о ней мы упоминали в связи с булгаковскими друзьями Земским и Ветчинкиным). Через несколько дней «Командора» снова видят в доме №68 на Тверском бульваре — среди диковинных экспонатов и странных людей. Десять тысяч человек побывали на этой невероятной выставке. Вот что сообщала одна из московских газет: «Посетители идут сюда как-то застенчиво, оглядываясь, словно боясь чтобы не увидел кто и не осмеял. Только у немногих решительный вид, — так и кажется, что этот человек пришел записываться для первого полета на Луну. Впрочем, такие желающие и в самом деле были». Маяковскому показали специальную тетрадь, в которой регистрировали кандидатов — по всей форме, как на бирже труда!
В пьесе «Баня» изобретатель «машины времени» Чудаков объясняет: «Волга человечьего времени, в которую нас, как бревна в сплав, бросало наше рождение, бросало барахтаться и плыть по течению, — эта Волга отныне подчиняется нам. Я заставлю время и стоять и мчать в любом направлении и с любой скоростью». В сатирической пьесе такое разъяснение кажется лишним, но оно совершенно необходимо, если нужно передать объемность времени. Именно в шестимерном мире Бартини, где нет разницы между субъективным и объективным, единственно возможная «машина времени» — сам человек.
«Я почти могу поручиться, что в машине материализуется постороннее тело», — говорит Чудаков. «Постороннее тело» возникло и оказалось «фосфорической женщиной» из будущего. Но вот что подозрительно: посланница 2030 года показывает мандат в виде древнего свитка!
Куда же на самом деле возвращается фосфорическая женщина и каких людей она отбирает? «Летящее время сметет и срежет балласт, отягченный хламом, балласт опустошенных неверием». Неверие — во что?.. Обратите внимание на ту сцену, где уверовавшие в Чудакова (чудо!) люди мучительно затаскивают по лестнице его «аппарат» — тяжелый и раскаленный, как кухонная плита. Это и есть символические весы, на которых взвешивают достойных: «Смотри, ты призаметил эти две линейки, горизонтальную и вертикальную, с делениями, как на весах?»
Чудо, крест и Голгофа?
…Через три месяца после премьеры «Бани» Командор кончил жизнь самоубийством. Некоторые исследователи видят здесь руку ОГПУ — только на том основании, что обстоятельства его смерти не вполне ясны. Это кажется маловероятным: если бы пролетарский поэт действительно мешал государству, его ликвидацию обставили бы как несчастный случай. Но можно представить ситуацию, при которой Консерваторы принимают Маяковского за кого-то другого и выключают его из Игры. Бартини возвращается в столицу сразу после гибели поэта.
19. ТЕЛО РА
Третье действие «Бани» предваряет ремарка: «Сцена — продолжение театральных рядов». Иначе говоря, по ходу пьесы мы, сидящие в театре, видим на сцене другой театр и других зрителей, которые видят пьесу с теми же персонажами. Вселенская матрешка. Маяковский подсказывает, что наш мир —тоже чей-то спектакль, плод воображения невидимого режиссера: «Мужской свободный состав, сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь к символу солнца. Размахивайте победоносно руками. Свобода, равенство и братство, симулируйте железную поступь рабочих когорт. Ставьте якобы рабочие ноги на якобы свергнутый якобы капитал. Свобода, равенство, братство, делайте улыбку, как будто радуетесь. Свободный мужской состав, притворитесь, что вы — „кто был ничем“, и вообразите, что вы — „тот станет всем“. Взбирайтесь на плечи друг друга, отображая рост социалистического соревнования…». И еще полстраницы в том же духе — на грани саморазоблачения. После этого как-то не очень веришь поэту, сказавшему в интервью «Литгазете», что идея пьесы — «борьба с узостью, с делячеством, с бюрократизмом, за героизм, за темп, за социалистические перспективы».
«Сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь к символу солнца!» Символ солнца — диск Атона. Египетские жрецы называли его «видимым телом Pa» — невидимого солнца. Не это ли «светящееся тело» материализовалось в невидимой машине Чудакова? Неспроста инженер говорит про «Волгу человечьего времени»: в древности эта река называлась Ра.
Нужно найти и перечитать те места «шифровок» Маяковского и Булгакова, где они говорят об одном и том же. Общее — самое важное. Левий Матвей, например, записал слова Иешуа: «Мы увидим чистую реку воды жизни». Не эту ли воду пьет булгаковский Бегемот и аллегорический бегемот Иова — человечество? А Бартини говорил о невидимой реке времени, текущей от Солнца, заливающей Землю и планеты. Откровение Иоанна Богослова предупреждает, что «времени уже не будет», — очевидно, в тот момент, когда иссякнет поток душ, сходящих в зарождение.
Река времени — река жизни? Ра называли держателем анха, «Ключа от Небесного Нила» — «золотого ключика», открывающего выход из Страны Дураков. (Нельзя не вспомнить и булгаковскую пьесу «Блаженство»: вор украл «золотой ключик» к «машине времени», которую создал инженер с «речной» фамилией Рейн). А вот каким образом в «Бане» объясняется принцип движения по реке времени: «Этим ключом ты изолируешь включенное пространство и отсекаешь от всех тяжестей потоки земного притяжения, и вот этими странноватыми рычажками включаешь скорость и направление времени».