Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая
Шрифт:
— Кстати, когда ты заберешь три мешка шерсти [16] из сарая? А то я его никак снести не могу.
— Скоро, мамочка. Обещаю.
После ночного ливня дождь немного поутих. На дорогах, там, где переполненные водоотводы не справлялись с потопом, стояли лужи шириной с внутреннее море. Гримм-роуд находилась в районе, еще не вкусившем своей доли городского процветания. По обе стороны от ухабистой дороги лепились друг к другу одноквартирные домики, в дальнем конце возвышались два
16
Те самые три мешка шерсти от барашка: «Один мешок — хозяину, другой мешок — хозяйке, а третий — детям маленьким на теплые фуфайки».
Из-за жутких пробок последнюю часть пути Джек проделал черепашьим шагом и теперь опаздывал минут на двадцать. Пока он полз по Гримм-роуд, пытаясь разглядеть номера домов, ему дважды звонили, спрашивая, где он, и было понятно, что Бриггс не в самом радужном настроении. Джек припарковался и надел плащ, тревожно посматривая на темнеющее небо.
— Хорошая машина, мистер, — заявил чумазый нахальный пацан, не оставляя попыток подбросить ногой дырявый футбольный мяч.
Его приятель, чье лицо матушка нынче утром бессердечно забыла вымазать грязью, подошел к ним.
— Нифигасе! — восторженно взвизгнул он. — «Остин аллегро Мк-три делюкс»-универсал на один и три десятых литра, модель восемьдесят второго года! «Яблочная водка» с подголовником, сиденье для собаки и однодиапазонное радио «моторола» устанавливаются по желанию заказчика заводом-изготовителем! — Он перевел дух. — В наши дни таких мало осталось. — И добавил: — Неудивительно, это ж сущее дерьмо.
— Слушайте, — предложил первый очень деловым тоном, — давайте пятьдесят фунтов, и мы ее подожжем, а вы получите страховку!
— Лучше десять, — ухмыльнулся второй. — Больше полусотни он за нее все равно не получит.
— Полиция, — сказал Джек. — Валите отсюда.
Пацаны уперлись:
— Ас копов двойная такса. Хотите спалить тачку — давайте двадцать.
Оба гаденько захихикали и удрали что-то ломать. Джек подошел к нужному дому. Снаружи тот выглядел сущим убожеством. Водосточные трубы оторвались, кирпич порос мхом, вместо выбитых стекол в гнилых оконных рамах торчали куски картона. На одном из них хозяйка успела написать: «Сдается комната. Никаких животных, аккордеонов, статистиков, курильщиков, насмешников, паразитов и пришельцев».
Джека ждал молодой констебль, едва переступивший порог юности, не говоря уже о стажировке, что по обоим параметрам соответствовало истине. Три месяца назад его назначили констеблем и направили в ОСП для подготовки к настоящей работе. Но кто-то потерял бумаги, и парнишка все еще считался на полгода моложе нужного возраста, что его вполне устраивало.
— Доброе
— Доброе утро, сэр, — ответил энергичный юноша. На безупречно отглаженных форменных брюках красовались стрелочки. «Наверное, мать постаралась», — подумал Джек.
— Где начальство?
Тиббит кивнул в сторону дома.
— На заднем дворе, сэр. Поосторожнее с хозяйкой: сущая мегера. Ткнула меня зонтиком за то, что я ноги не вытер.
Джек поблагодарил его, тщательно поелозил подметками по выцветшему коврику с явно издевательской надписью «Добро пожаловать» и вошел в дом. Внутри пахло плесенью, на стенах расползались большие пятна сырости. Он прошел мимо отрывающихся обоев, под которыми виднелись дранка и штукатурка, в мрачную кухню, открыл дверь и вышел на задний двор.
Продолговатый двор, футов примерно пятнадцать на тридцать, окружала высокая кирпичная стена с выкрашивающимся цементом. Большую часть пространства покрывали кучи хлама, покореженные велосипеды вперемешку с обломками мебели, тут же валялась пара отслуживших свое матрасов. Но в одном конце, где теснились переполненные мусорные баки, на земле валялись осколки яичной скорлупы, указывая место недавней и жестокой смерти. Джек сразу же понял, кто погиб, — он уже много лет подозревал, что этим все кончится. Шалтай-Болтай. Вечная жертва падения. Если кто-то скажет, что это дело не подпадает под юрисдикцию отдела сказочных преступлений, то что тогда подпадает, хотелось бы знать?
Миссис Сингх, судебный патологоанатом, стояла на коленях рядом с останками, наговаривая что-то в диктофон. Она помахала Джеку, но работу не прекратила. Эксперт указала фотографу особенно интересные для нее места. В тесноте темного двора вспышка показалась необычайно яркой.
Бриггс сидел на низкой стене и разговаривал с женщиной-полицейским в штатском, но, когда Джек вошел, суперинтендант встал и махнул рукой на труп.
— Похоже, он умер от несовместимых с жизнью травм, причиненных падением со стены, — изрек Бриггс. — Несчастный случай, самоубийство — кто знает? Его обнаружили сегодня утром, в семь двадцать две.
Джек посмотрел на стену. К ней была прислонена крепкая лестница.
— Наша?
— Его.
— Что-нибудь еще для меня есть?
— Несколько моментов. Во-первых, на седьмом этаже ты сейчас отнюдь не мистер Популярность. Кое-кто наверху считает, что профукать двести пятьдесят тысяч фунтов на провальное обвинение трех поросят — напрасная трата денег. Особенно когда шанс попасть в «Криминальное чтиво» — нулевой.
— По-моему, правосудие существует не для того, чтобы вешать на него ценники, сэр.
— Естественно. Но здесь все упирается в общественное мнение, Шпротт. Поросята симпатичны, а волки — нет. Можешь точно так же попытаться обвинить жену фермера в жестоком обращении с животными, когда она станет рубить мышам хвосты разделочным ножом.
— Уже пытался.
— И?
— Недостаток свидетельств.
— Хорошо, что я об этом не слышал. Значит, так. С падением Болтая ты разберешься тихо, без шума и пыли, — это во-вторых. Мне от тебя нужно чистое, быстрое и дешевое расследование, и больше чтоб никакого очеловеченного зверья!