Тайна XV
Шрифт:
— Как же ты это сделаешь?
— Если хочешь это знать и присутствовать при полном торжестве Сэнт-Клера над XV-ю, сдайся!
— Это будет удивительное зрелище, — сказал Оксус. — Я сдаюсь!
Сэнт-Клер задрожал от счастья.
— Даешь слово ничего не делать без меня? — сказал он.
— Даю слово!
Никталоп отпустил руку Оксуса, тот сел на кровати и прошептал:
— Ты не восторжествовал бы, если бы у тебя были глаза обыкновенных людей. Природа сделала тьму твоей сообщницей против XV-ти.
— Природа, — сказал Сэнт-Клер, с чудовищным выражением
— Оттого-то я, — старик и повелитель XV-ти, — возразил Оксус с величественным и печальным достоинством, — я, непобедимый, склоняюсь перед тобой, Никталоп!..
И встав с постели, великий властелин склонил голову перед человеком, которого он не видел, но горячее дыхание которого чувствовал.
В эту минуту вдруг вспыхнуло электричество. И при свете, падавшем из галереи, Оксус увидел, что он склонился перед обнаженным человеком с пустыми руками, перед безоружным человеком, таким, каким он вышел из лона природы.
Это был символ. Он это понял и прошептал:
— Великий урок. Все укрепления, все оружие, которое мне дало знание, были побеждены двумя глазами ночной птицы!.. Ты победил, Никталоп! Говори! Приказывай! Оксус подчинится первый!
— Оксусу не придется подчиняться! — отвечал Сэнт-Клер с почтительной мягкостью.
И взяв правую руку опечаленного Оксуса, он продолжал:
— Вы останетесь здесь, в этой комнате. Вы здесь останетесь может быть месяц. И никто, кроме Сэнт-Клера, не будет знать этого… Я буду приходить к вам три раза в день; вам аккуратно будет приносить пищу моя невеста Ксаверия, с моего стола, который будет и вашим в глазах всех… Я вам буду отдавать отчет каждый вечер в моих поступках. Часто я буду спрашивать у вас совета… А через месяц я, может быть, скажу: Идите, возьмите снова на себя управление XV-ю! Никталоп будет вашим помощником.
И, преклонив колени, Сэнт-Клер прибавил:
— Учитель, простите мне, что я победил вас… Это вина XV, которые не поняли меня, а не моя…
— Мужественное и благородное сердце!
И, подняв молодого человека, Оксус обнял его, как отец сына…
IV
Никталоп — предводитель XV-ти
Никталоп ожидал Банко у входа в апартаменты Оксуса. Он задрапировался в красный плащ Оксуса, который учитель сам набросил на его плечи.
Когда негр появился, то задрожал, увидев чтимый плащ.
— Повелитель… — пробормотал он.
— Повелитель — это я! — сказал Сэнт-Клер. — Умеешь ли ты молчать, когда не надо говорить, Банко?
Негр медленно поднялся по ступеням, обнял колени Никталопа и сказал спокойным голосом:
— Банко будет нем, если ты прикажешь, даже под топором палача…
— Хорошо! Ты знаешь, где рабочий кабинет Оксуса?
— Да, господин!
— Проводи меня туда…
Десять минут спустя, Сэнт-Клер входил в обширную комнату с двумя картами полушарий. Он сел в кресло, в котором столько раз сидел Оксус.
— Слушай! — сказал он Банко. — Ступай
— Слушаю, господин!
— Потом скрой трупы сторожей, которых я умертвил. Можешь ты сделать это быстро?
— Да, повелитель… Достаточно сбросить их в колодец, который сообщается со стоками Космополиса. Они уплывут в море, где их пожрут крабы.
— Хорошо! Потом ты пойдешь рассказать Ксаверии все, что ты видел, и скажешь, чтобы она не уходила из темницы до тех пор, пока я сам ее не выведу.
— Слушаю, господин!..
— Наконец, ты разбудишь нескольких твоих товарищей и скажешь им: «Стражи тюрьмы уснули. Повелитель сделал обход. Он меня одного нашел бодрствующим. Он велел мне заключить виновных в темницу на два дня и сменить их». Послушаются они?
— Без колебания, потому что всякий, кто сказал бы, не имея на то права, слова, которые вы мне говорите, приговорил бы сам себя к смерти.
— Прекрасно! Ты примешь на себя командование новой стражей, с приказанием, чтобы никто, кроме тебя, не заглядывал в темницу Сэнт-Клера… И ты будешь сторожить Ксаверию. Понял?
— Да, господин.
— Иди!
Банко вышел, счастливый и гордый поручениями, которые дал ему этот удивительный человек.
Через минуту он вернулся с платьем из белой фланели, красным поясом и сапогами зеленой кожи, которые положил на стул.
Затем он снова вышел.
Сэнт-Клер быстро оделся. Белье и платье Коиноса были слишком велики для него; но покрой их был такой, что его можно было приспособить ко всякому росту. И Никталоп оказался прилично одетым.
Хронометр, повешенный на маленькой подставке, показывал тринадцать часов ночи, значит час утра.
— Пробуждение наступит в восемнадцать часов, т. е. в шесть часов, — сказал Сэнт-Клер. — У меня есть еще время.
И он принялся за работу.
— Я не хотел ничего спрашивать у Оксуса, — прошептал он. — Я должен сам всему научиться, чтобы хорошо сыграть роль. Надо все осмотреть!..
Он тщательно осмотрел всякий предмет.
В шкафу он заметил книгу, заглавие которой привлекло его внимание: «Конституция XV-ти». Он прочел ее в течение двух часов. На столе он нашел рукопись со следующим заглавием: «Военные операции против Марсиан». Он изучил и эту рукопись. На полях были сделаны заметки, по-видимому рукой Оксуса, на французском языке…
— Французский язык, — подумал Никталоп, — это официальный язык XV-ти… Я стану, значит, давать приказания по-французски…
Он встал и начал ходить по кабинету, погрузившись в размышления…
Вдруг случайно он кинул взор на хронометр: он показывал шесть часов без трех минут.
— Ну, — громко сказал Сэнт-Клер. — Начнем!
Он был бледен, на лице его выражалась энергия и решимость.
Он сел в кресло Оксуса и подождал автоматического звона к пробуждению.
Сэнт-Клер прождал еще пять минут. Потом он нажал одну из пятнадцати кнопок. Щелкнул механизм в одном из аппаратов, повешенных на стене; упала доска, открыв трубу фонографа и послышались следующие слова: