Тайна ядовитой мухи
Шрифт:
— Нет, нет, не годится, — запротестовал Массерон. — Леска не должна цепляться за дно, но не должна и лежать на воде. Форель не обманешь. Давайте — ка еще раз.
Франсуа старался изо всех сил, только леска свистела! В конце концов, муха начала — таки садиться на воду правильно, с непринужденностью усталого насекомого. Массерон был весьма строг. Он критиковал буквально все: положение рук, ног; то ему кисть слишком дрожит, то недостаточно подвижна, то стоит Франсуа слишком прямо. Черт возьми!.. Массерон твердил, что в движении должно быть больше легкости, как если бы рука, поднятая для удара,
— Браво, Франсуа. Просто идеально!
— Спасибо.
Франсуа в очередной раз убедился, что в момент броска надо расслабиться и не пытаться контролировать свои движения. Вот и доказательство: в следующий раз, забрасывая удочку, он проследил за положением кисти, тела, плеча, и — леска безжизненно плюхнулась на воду. Полный провал… Ну зачем так себя мучить?
— Давайте передохнем, — вздохнул он. — Я устал.
— Тогда попробуйте немного половить на утопленную муху, — предложил Массерон. — Заодно и отдохнете. Вы пока присядьте, а я вам приготовлю другую удочку.
Уф! Скорее бы оказаться подальше отсюда! Франсуа утомленно сел на песок, не отрывая взгляда от медленно текущей воды. Он где — то слышал, что аспиды хорошо плавают в тихой воде… Франсуа сжал кулаки и стукнул себя по лбу. Когда же наконец этот змеиный кошмар перестанет его преследовать?!
— Вот, попробуйте, — окликнул его Массерон. — Я вам приделал тройник.
Мальчик легко забросил удочку и проследил за сносом лески. Рука его готова была отреагировать на малейшее касание, а сам он пока обдумывал новый вопрос. Интересно, вражда между Малэгом и Вилладье началась до войны или после?
— Вы давно живете в этих местах? — спросил Франсуа Массерона.
— Лет двадцать, — ответил тот.
— А вы не помните, в каких отношениях были Малэг и Вилладье, когда вы приехали?
— Как не помнить. Они были на ножах! Где — то в семидесятых у них была настоящая схватка из — за участка земли, который в итоге достался городу, и на нем был открыт общественный парк. А Малэг хотел получить эту землю, чтобы заново отстроить свой завод.
— Какой завод?
— По производству коробочек для плавленого сыра и всяких таких вещей. Эти коробочки делаются из легкого материала, который моментально воспламеняется. Никто так и не узнал, кто поджег завод. Малэг обвинял Вилладье и даже подал в суд, но у Вилладьеуже тогда были связи в мэрии, и он сумел за себя постоять, так что последнее слово осталось за ним. И оно действительно чуть было не стало последним, потому что вскоре Вилладье едва не погиб в автомобильной катастрофе из — за разрыва тормозного шланга. Поговаривали о вредительстве, но дело, конечно, было не в этом. Просто Вилладье так скуп, что все еще ездил на своем довоенном «рено».
Внезапно рука у Франсуа дернулась. Леска натянулась, будто зацепившись
— Тяните! Тяните! Ух, какая здоровая!
Массерон был тут как тут, держа наготове сачок.
— Килограмм, не меньше! Тихонько… Она уже не уйдет. Вот так, подтягивайте ее к сачку… Хоп! Иди сюда, красавица! А ведь правильно говорят, что новичкам везет!
И вот форель уже лежала на траве, трепеща, открывая и закрывая рот, как после быстрого бега. На ее губе сидела отвратительная черная муха.
— Отцепите ее сами, — сказал Массерон. — Готово? А теперь рыбу надо убить. Да — да, непременно! Делается это так: берете ее за жабры и рывком отводите назад голову. Видите, она больше не дергается, не страдает. А на сковородке она сохранит свой великолепный вкус!
Руки у Франсуа дрожали. Это было великолепно, незабываемо! Он даже немного испугался. Щеки у него горели, он вдруг почувствовал, что страшно устал. Он был сейчас таким могучим и таким изнуренным! Страсть внезапно проникла в его кровь, в мускулы, во все тело — и на всю жизнь! Франсуа не было больше дела до опасностей скрытых в траве, ручьях, между теплых камней. То, что плавает, куда важней, чем то, что ползает. Франсуа испытывал такую всепоглощающую радость, что ему даже не хотелось больше рыбачить. Хватит на сегодня! Он был потрясен, он мечтал поскорее остаться одни. Он сказал об этом своему наставнику, и тот не стал спорить: ему тоже пора было сменить в магазине жену.
— Я знаю, что это такое! — улыбнулся он. — После первой форели подкашиваются ноги! Теперь вы начнете ловить на утопленную муху, и тут я смогу многому вас научить. Каждый ловит по — своему; я, например, предпочитаю сухую муху. Думаю, теперь нам понадобится другая удочка, подлиннее и с более жестким удилищем.
И Массерон пустился в пространные объяснения. Все ясно — запахло новыми покупками.
— Не выпить ли нам по стаканчику? — предложил Массерон.
Только тут Франсуа заметил, что умирает от жажды. Он кивнул: дар речи к нему еще не вернулся.
Массерон остановил машину в начале улицы Источников. Перед супермаркетом толпились зеваки. Массерон подошел поближе.
— Что — нибудь случилось?
— Пока нет, — ответил кто — то.
— Что значит — пока?
— В продовольственный отдел заползла гадюка. Похоже, приехала на грузовике, который доставил овощи. Ее ищут.
5
Толпа, сдерживаемая полицейскими, полукругом обступила вход в магазин. Франсуа пролез в первый ряд, где волнение было особенно сильным. Змею заметила одна курортница, которая отвечала теперь на многочисленные вопросы
— Во — от такая! — говорила женщина, разводя руки. — И она так быстро ползла, вы представить себе не можете!
— Здесь ее не так — то просто будет найти, — сказал один молодой человек, которого, похоже, все происходящее очень забавляло. — Порядочно придется побегать!
Другая курортница заметила:
— В этом году просто нашествие всяких тварей! У нас на Лазурном берегу, например, полно тараканов.
— Давайте с вами поменяемся! — откликнулся мясник, которого легко было узнать по фартуку, забрызганному кровью.