Тайна заброшенной часовни
Шрифт:
Наталья Владимировна была одной из местных достопримечательностей. Бабушка Димы и Маши, знавшая Коврову-Водкину смолоду, говорила, что та всегда отличалась большой эксцентричностью и крайне своеобразными взглядами и суждениями. С годами эти качества усилились. Когда же у Ковровой-Водкиной начал слабеть слух, ее восприятие окружающего мира стало совсем уж оригинальным. Вот почему опасения членов тайного «Братства», что визит к Наталье Владимировне окажется не слишком кратким, были вполне обоснованными.
– Сейчас насладимся, – ворчал по дороге Дима. – Дернула нас нелегкая к ней идти…
– Ничего
Дело в том, что под звучным псевдонимом Аполлон Парнасский скрывался философ-мистик Аполлинарий Ковров. Все свои труды он создал и опубликовал еще до революции. На склоне лет, когда ему было уже под девяносто, древний, но знойный Аполлинарий умудрился вскружить голову совсем юной Ковровой-Водкиной. Та вышла за него замуж и до сих пор не уставала повторять, что никогда не чувствовала себя счастливее, чем в те годы. Однако счастье длилось недолго: два года спустя после свадьбы престарелый философ скончался.
Впрочем, Коврова-Водкина уверяла, что Аполлинарий ее не оставил. После кончины он начал регулярно являться ей в виде призрака и, по словам Натальи Владимировны, давал очень полезные жизненные советы. Причем Аполлинария не смутило даже наличие второго мужа Натальи Владимировны – знаменитого хирурга Вадима Леонардовича Водкина. Как рассказывала Наталья Владимировна бабушке Димы и Маши, сам Вадим Леонардович бывал крайне недоволен появлениями первого мужа. И невзирая на то, что Аполлинарий представал перед своей бывшей супругой всего лишь в качестве призрака, которого видела только она, хирург Водкин устраивал ей бурные сцены ревности.
Конечно, ни Анна Константиновна, ни особенно ее внуки подобным россказням не верили. Тем более что Вадим Леонардович, скончавшийся всего несколько лет назад, был совершенно невозмутимым человеком. В наследство Наталье Владимировне он кроме второй фамилии оставил дачу в Красных Горах, богатую коллекцию антиквариата и картин, позволявшую его вдове по сию пору ни в чем не нуждаться, а также дочь Светлану, которую та называла «поздним даром небес».
Члены тайного «Братства» уже подходили к дому Натальи Владимировны, когда из открытых окон гостиной послышался громкий вопль:
– Ложись!
В доме бабахнуло, затем наступила тишина. Ребята с тревогой переглянулись. Не успели они, однако, как следует испугаться, как из тех же окон раздался торжествующий голос Ковровой-Водкиной:
– Татьяна Филимоновна! Дорогая! Они спасены!
Говорю же тебе, Владимировна, этот парень себя в обиду не даст, – громко ответила Филимоновна. – Ой, гляди! К ним еще ползет!
– Где? – спросила Наталья Владимировна. – Не вижу!
Ребята, усмехнувшись, двинулись к крыльцу. Им все стало ясно: хозяйка и ее приходящая домработница смотрели на видео очередной боевик. Это было последним увлечением Ковровой-Водкиной. Видеомагнитофон у нее появился уже давно, однако она долгое время не могла научиться им пользоваться. А освоив наконец нехитрую технику, начала проводить перед телевизором не только вечера, но и дни. И требовала от дочери Светланы, чтобы та каждую неделю привозила из Москвы новую порцию фильмов.
Хозяйке и домработнице особенно нравились фильмы с участием
Надо заметить, что когда-то Татьяна Филимоновна была снайпером и участвовала в штурме Берлина. Военное прошлое стало самой яркой страницей ее биографии. В мирное время жизнь ее не сложилась. Устроившись уже много лет назад домработницей к Ковровой-Водкиной, она посвятила себя охране жизни и имущества любимой хозяйки.
Уже поднимаясь на крыльцо, ребята услышали из окон гостиной новые вопли.
– Владимировна! Я же тебе говорила: она его любит! – ликовала Филимоновна.
– Ах, теперь я спокойна! – вторила ей Коврова-Водкина.
Маша и Настя прыснули. Дима нажал на кнопку звонка. За дверью послышались чеканные шаги. Затем раздался грубый окрик:
– Стой! Кто идет?
– Миронов! Серебряковы! Адамова! – по-военному отчитались ребята.
Отвечать Филимоновне по-другому было опасно. Она постоянно ждала от жизни неприятностей. А в каждом незнакомом человеке видела потенциального преступника, покушающегося на имущество любимой хозяйки.
Несколько престарелых жителей Красных Гор, решившихся нанести без предупреждения визиты Ковровой-Водкиной, стали жертвами воинственной домработницы. Позже они в один голос благословляли судьбу, что у Филимоновны нет огнестрельного оружия. Однако снайперские повадки она сохранила полностью. Ко всякому, кто казался ей подозрительным, еще очень крепкая, несмотря на свои семьдесят с лишним лет, Филимоновна тихо подкрадывалась сзади и сокрушительным ударом сбивала с ног. И лишь после этого начинала разбираться, зачем он явился и что собой представляет.
– Миронов? Серебряковы? Адамова? – не торопилась открывать дверь Филимоновна. – А не врете?
– Нет! – пылко заверил ее Петька.
Видимо, домработнице-снайперу аргумент показался весомым. Замок щелкнул.
– К Водкиной? – задала новый вопрос Филимоновна.
– Да! – хором подтвердили ребята.
– Проходите, – освободила она дверной проем. – Как раз только что фильм досмотрели. Водкина моя в гостиной.
Хозяйка уже сама спешила навстречу гостям. Вид у нее был величественный. Высокая, с гордой осанкой. Седые волосы слегка подсинены и тщательно уложены. На массивной цепочке висят очки, которыми она пользовалась только при чтении.
– О! Молодежь!
Приветствуя компанию, Коврова-Водкина продемонстрировала благородный орлиный профиль. Она происходила чуть ли не из царского рода, хотя родилась уже после революции.
– Здравствуйте, Наталья Владимировна! – поторопились крикнуть четверо друзей.
– Ну, как там моя подруга Анечка? – посмотрела Коврова-Водкина на близнецов.
– Вам от нее привет, – ответила Маша.
– А Дима, сам не зная зачем, добавил:
– Она вечером сама к вам зайдет.
Маша украдкой состроила ему зверскую рожу, однако почти тут же успокоилась, сообразив, что во вранье брата нет ничего предосудительного. Бабушка постоянно ходила к Ковровой-Водкиной по вечерам. Видимо, и сегодня к ней пожалует.