Тайна зачарованной земли
Шрифт:
С первых шагов жизни каждый чародей Делира знал и понимал своё предназначение. Ким помнил, как в нём пробудилась его вторая сущность, помнил первое своё перевоплощение в снежного барса. До сих пор тот страх живёт в нём и останавливает перед гранью, переступив которую можно остаться зверем до конца своих дней. Он был тогда совсем юным, восторженным, жил в мире, где магия являлась основой существования его народа. Полина права, жестоко с ней обошлась мать. Что могло заставить Айну наложить запрет на посвящение дочери?
Ким пододвинулся,
– Спасибо, – сдавленно сказала она, и слёзы непрошеным потоком хлынули из глаз.
Андерс обнял её. Большие крепкие руки закрыли, надежно спрятав от всего мира. Полина рыдала взахлёб, уткнувшись ему в плечо. Наконец, рыдания перешли во всхлипы, а потом и вообще затихли. Осторожно высвободившись из объятий, она ушла к реке. Холодная вода успокоила окончательно. Вернувшись, села на прежнее место, поближе к Андерсу, накинув полу его куртки себе на плечи.
Ким грустно улыбнулся. Раньше за утешением она прибегала к нему. Теперь искала его у Андерса. Тонкие невидимые нити уже крепко связывали обоих. Он с горечью почувствовал себя лишним у этого костра.
– Вот и хорошо, что ты выплакалась, – промолвил, чтобы как-то разрядить тягостное молчание. Помолчав, добавил: – Я хочу, что бы ты знала: ты вела себя мужественно. Но пойми, ты шла первой, не потому, что мы прятались за твоей спиной. Это было твоё испытание, Полина. Это как научиться летать. Сможешь – и синее небо твоё, не сможешь – будешь завидовать тем, кто в небе.
Полина слушала его, опустив голову. Когда Ким замолчал, она обвела их потемневшим, сумрачным взглядом, спросила:
– Вы смогли бы сейчас, уже взрослыми, согласиться на изменение своей личности?
– Я никогда не задумывался об этом, но когда в мире рождается чародей с таким могуществом, как у тебя, – это великое чудо и такие события просто так не происходят. Значит у тебя особая роль на этом отрезке истории. Не каждому она выпадает.
– Особая роль? А кто спросил моего согласия на эту особую роль? Или дал выбор? Вы же просто поставили меня перед фактом, определили дорогу, и я шаг за шагом вынуждена была по ней идти.
– Ты и сейчас ещё можешь отказаться от всего и вернуться домой, – в глазах у Кима загорелись злые огоньки.
– Не могу, дома у меня теперь тоже нет, – сердито проговорила Полина и, отвернувшись, замолчала.
– Мы все приходим в этот мир с каким-то предназначением. Кому многое дано, с того многое и спрашивается, – задумчиво глядя на рдеющие угли костра, произнёс Ким. – Иначе не бывает.
Глаза Полины холодно
– Что такое долг, я хорошо знаю, – глядя на них, жёстко заговорила она. – Взывая к моей совести, прикрывая всё красивыми фразами о том, что в моих руках судьба Вселенной и всё такое, вы не сказали о том, что кому-то очень понадобилось моими руками разгрести кучу дерьма, накопившуюся за многие века. Что будет, если я не пойду, как послушная овечка, по той тропке, что мне показали. А я не пойду, если не получу доказательств в необходимости играть по вашим правилам.
Андерс и Ким растерянно смотрели на неё, встревоженные резкой переменой.
– В ваших глазах страх, – странная усмешка скользнула по её губам. – Не напрасно. Вы реально представляете, что ничего не сможете противопоставить мне сейчас.
Мужчины переглянулись. Такой Полину они увидели впервые. Она сидела перед ними спокойная, сосредоточенная, готовая получить информацию и, исходя из неё, принимать самостоятельные решения. Ни советов, ни помощи от них она не ждала.
– Что ты хотела от нас узнать? – первым заговорил Ким.
– Кто такие дарги и откуда они появились?
– Я начну немного издалека, чтобы было понятно. Ты знаешь, в мире всегда существовало добро и зло, свет и тьма – две стороны одной медали. Смотри, как ярко светит солнце над степью, высыхают реки и озёра, жизнь замирает под его беспощадными лучами, и только ночь даёт земле силы пережить засуху. Не правы те, кто считает, что зло должно быть уничтожено. Позитивное зло – это опора добра, двигатель эволюции. Если что-то создано, то что-то должно быть разрушено. На равновесии этих сил построено всё мироздание. Но есть ещё и другое зло. Зло негативное. Это злоумышления человеческих сердец некомпенсированные раскаянием или добрыми делами других членов общества.
Жрицы богини Амертат признавали только свет и добро. Ничто не могло омрачать светлого лика богини. Раньше, до прихода новой религии, всё решалось просто: человек раскаивался сам в злых умыслах, или содеянном им, или милосердие общества компенсировало его прегрешения. Но жрицы Амертат не верили, что смертные способны искупить грехи своим искренним раскаянием. Поэтому и придумали обряд очищения. Объясняя его необходимость тем, что после смерти только чистые души людей должны получать бессмертие.
Во время обряда из памяти изымали всё, что человек обычно желает забыть: случайную зависть или внезапную злость, гнев и жадность, гордыню или ненависть. Мало ли что могло возникнуть в его душе под воздействием обстоятельств. Жрицы Амертат, при помощи особого ритуала, удаляли всё это как мусор за пределы обитаемых миров. Те, кто желал обрести бессмертную душу, приходили в храм для очищения неоднократно, затем наступал момент, когда жрицы одевали человека в белые одежды и уводили. После этого его никто никогда не видел.