Тайна замка Грэнит-Фолли
Шрифт:
Я вздрогнула и прижалась к нему крепче:
— Почему, Адриан? Что заставило Фелтона и его подручного превратиться в таких дьяволов?
— Не могу сказать точно, но если нам удастся выбраться отсюда, я знаю кое-кого, кто сумеет быстро выяснить это!
— Полиция?
— Разумеется, полиция. Но человек, которого я имею в виду, служит в таможне! Я бы смог достаточно легко выбраться из того хода, потому что нашел комнату, у которой ты обнаружила фонарь. Но, открывая лаз, я услышал голоса и увидел, что там, откуда я только что пришел, горит свет. Помнишь, я рассказывал, что в стене, возле комнаты Анны, есть лестница? Вот там и были свет и голоса. Я оставил фонарь около лаза и вернулся посмотреть, что происходит.
— Фелтон говорил, капитан Грэнит держал в этих камерах рабов, о которых не хотел, чтобы знали посторонние.
— Возможно. Мне просто не повезло, что увидел эти камеры. В них горел свет, и работали четыре или пять человек. Из твоего описания я могу сказать, что командовал ими именно Фелтон. Других я никогда раньше не видел.
— Может быть, они пришли с яхты, которую я сегодня видела в бухте?
— Может быть.
— Ты говоришь, работали?
— Упаковывали жестяные коробки в картонные, Гейл, — сказал он. — Картонные, вроде той, что ты видела в мавзолее. Одну коробку они открыли на столе, словно осматривая ее, или проверяя. Они открыли дно и вытащили оттуда вовсе не орехи кешью! Это был какой-то белый порошок или кристаллы, упакованные в крошечные пластиковые мешочки, спрятанные в двойном дне коробки. — Он обнял меня крепче. — Я бы сейчас отдал правую руку за то, чтобы не заглядывать в эту камеру, Гейл! Потому что именно то, что я там увидел, возбуждает людей, как шершней, затрагивая и тебя. Фелтон сказал тебе, что получает прибыль, в шесть раз превышающую стоимость Грэнит-Фолли? Это более полумиллиона долларов! Боюсь, что это еще не все. Яхта, которую ты видела. Картонные коробки. Большие деньги. То, что с нами произошло…
— Ты имеешь в виду, они занимаются контрабандой? Как капитан Грэнит? — спросила я, не веря своим ушам.
— Хуже, Гейл, наркотиками! — тихо произнес он.
Неудивительно, что Фелтон готов на все, лишь бы не позволить нам остановить осуществление его планов!
— Примерно тогда меня учуяли собаки, — продолжал Адриан. — Я услышал, как кто-то на них прикрикнул. Затем я увидел, что они выходят, и быстро пошел назад. Я успел дойти до лаза прежде, чем меня поймали собаки. Их было три, — он коснулся своей перевязанной руки. — Одна из них разорвала мне руку. Полагаю, я немного взбесился! Я пытался нащупать рукой твой фонарь. Он, знаешь ли, может быть неплохим оружием. Но тут подоспели головорезы, завязалась драка, и один из них треснул меня по голове. Я не очень хорошо помню, что было потом, если не считать того, что кто-то бил меня по лицу, а кто-то другой задавал множество вопросов, на которые я не мог ответить и которых я уже не помню. Вот так все и было. Я помню многочисленные ступеньки, ведущие вниз. Они бросили меня здесь и ушли. По-моему, кто-то меня столкнул. Вероятно, крупный парень с лодки.
— Парето был с ними? Они все в этом замешаны?
— Не знаю, — задумчиво произнес он. — Да и честно говоря, Гейл, мне было тогда слишком плохо, чтобы я мог о чем-то думать. Коттрелл точно, должно быть, Вивьен, если она подсыпала в кофе наркотик… — он осекся. Кто-то идет!
Со стороны моря к нам приближался кто-то с фонарем. Фелтон со своими собаками, предположила я.
— Прости, что я вовлек тебя в это, Гейл, — тихо сказал Адриан.
— Я сама решила приехать сюда, — прошептала я в ответ. — Во всяком случае, со мной произошло то же самое, когда я по глупости залезла в мавзолей капитана Грэнита. — Тут я кое-что вспомнила, приложила губы к его уху и прошептала: — Ради бога, Адриан, делай вид, что ты ни о чем не догадался! Ты помнишь только то, что они сделали с нами. Я упорно настаивала на том, что ни о чем не догадываюсь,
Он кивнул.
— Я сделаю все, чтобы вызволить тебя из этой передряги, — пообещал он, но в его голове звучала нотка безнадежности.
Одна из собак бежала к нам. Сначала я увидела силуэт человека, а потом и саму собаку, крупнее и темнее остальных.
— Охранять, Нерон! — приказал сзади мужской голос.
Пес заскулил и послушно остановился, а человек положил свою ношу и посветил фонарем на упаковочный ящик. Я глубоко вздохнула с облегчением. По крайней мере, кем бы он ни был, он принес нам свет! Я не видела человека, только его тень. Спичка чиркнула и загорелась, и, когда он склонился над лампой, я увидела его освещенное лицо. Худой человек, похожий на Фелтона, но старше, с длинными седыми волосами. Спичка погасла, и он зажег другую, чтобы поджечь фитиль. Человек закрыл огонь стеклом, и стену за упаковочным ящиком залило желтым светом. Его тень заполнила нашу маленькую камеру, когда он, подняв фонарь, посветил на нас.
— Значит, он посадил вас вместе, — удивленно произнес он. — Ну разве это не славно?
Я быстро встала и в одних чулках подбежала к решетке.
— Я требую, чтобы вы выпустили нас отсюда! — вскричала я. — Сейчас же!
— Не могу, — ответил он. — У меня не ключей, а кроме того, меня совершенно не касается, что с вами произойдет. — Он взглянув на собаку. — Не повышайте, пожалуйста, голос. Нерон не любит чужих. Он принадлежи мне, и он убийца. Время от времени попадаются собаки, у которых никакой дрессировкой не удается подавить инстинкт убивать!
— Прошу вас, вы должны нам помочь! — в отчаянии кричала я. — Должны! Мистер Хаммонд тяжело ранен! Ему нужен врач. Посмотрите на него, если не верите мне.
— Я не удивлен, — спокойно сказал человек, переведя луч фонаря с меня на Адриана и кивнув. — Вид у него довольно жалкий. Но чего же вы хотите? Не надо совать нос в чужие дела! Я никогда не сую. Тогда вас никто никогда не тронет. Я лично предпочитаю собак людям. От собак знаешь, чего ожидать.
Я пристально посмотрела на него:
— Вы помогаете мистеру Фелтону дрессировать доберманов?
— Это он так говорит. Но я знаю, кто их дрессирует, и это не Фелтон. Он лишь отдает им приказы, так же, как и мне. Но только после того, как я научу их реагировать на его голос. Не раньше. Вы, наверное, думаете, это легко, да? Мое участие в этом? Так вот оно! Посмотрите на это.
Он обнажил левую руку и осветил ее фонарем. Я в ужасе отпрянула. Вся рука у него, была покрыта синевато-багровыми шрамами и ссадинами…
— Это сделали его собаки?
— Мои собаки!
Он спустил рукав и повернулся, ища что-то в упаковочном ящике. Оглянувшись на меня через плечо, он произнес:
— Я принес вам еду и кофе. Ваш друг, может быть, почувствует себя лучше, когда поест. Здесь суп. Взять хотя бы собаку — когда она тяжело ранена, вы вряд ли заставите ее поесть. Но когда она начинает выздоравливать, она ест! Может быть, и с вашим другом будет так же.
Я осторожно взяла протянутые мне две большие чашки, пакет, похоже, с сандвичами, термос с кофе и еще один, с густым супом.
— Вы очень добры, — поблагодарила я. — Держу пари, вы добры к своим собакам, мистер…
— Алберт Ньюман, — представился он. — Я должен быть добр к ним. Я при них всю жизнь. Он забрал у вас лампу?
— Да, забрал.
Он кивнул:
— Я оставлю вам свет. Собака ничего не имеет против темноты, но люди… ну, они реагируют по-разному. Темнота влияет на человеческий ум. Я это видел.
— Мистер Ньюман! — взмолилась я. — Помогите нам! Мы даже не знаем, почему нас сюда посадили! Помогите нам! Я слабая женщина. Я заплачу вам больше, чем вы сможете заработать за всю жизнь, дрессируя собак, если вы поможете нам выбраться отсюда!