Тайна Животворящего Креста
Шрифт:
Липатов принес желтоватый лист бумаги с выцветшими чернилами, и мы под сильной лупой пристально изучили документ. Я даже пробежался по строчкам ультафиолетовым фонариком от ручки с симпатическими чернилами – купил по случаю у бродячего торговца в метро за сто сорок рублей, но ничего интересного мы не обнаружили.
– Скорее всего, «Святой Трифон» в данном письме означает название гостиницы, – предположил Липатов. – Ведь Тузов наверняка жил в гостинице во время пребывания в Каттаро. Где же еще жить в чужом городе? В городе было здание русского консульства, но там могли останавливаться только «следующие по казенной надобности», – чтобы не тратить казенные деньги на гостиницы. Нет, скорее всего, это название гостиницы! Вот с этого и
– И обстановка! – воскликнул я. – Что-нибудь из обстановки обязательно должно было сохраниться.
– А зачем нам обстановка? – удивился Липатов.
– А что, если Тузов так и не покинул Каттаро? – предположил я. – Скажем, несчастный случай, тело не опознали, вещи остались в гостинице… Да мало ли что могло помешать ему покинуть город!
– Надо бы поискать архивы русского консульства в Каттаро, – озабоченно потер лоб Липатов. – Вдруг там есть какая-нибудь информация? Допустим, обстоятельства и подробности исчезновения Тузова, которые не сочли нужным сообщать родственникам. Так?
– Так, – согласился я. – И еще надо поискать судовой журонал и любые документы, связанные с кораблем, на котором Тузов должен был отплыть из Каттаро.
– Об этом мы уже говорили, – напомнил Липатов. – Только как узнать название корабля?
– А вы вспомните, что Тузов упоминал в письме об опасностях, грозивших его жизни. Что, если те, кто ему угрожал, продолжали его преследовать и в Каттаро? В таких обстоятельствах он как можно быстрее перебрался бы в самое безопасное место в городе. А что это за место?
– Русское консульство? – предположил Липатов.
– Консульство в Петербург его не перевезет: в те времена, как и сейчас, не владели методом телепортации. А вот укрыться на судне у знакомого капитана – это то, что нужно в такой ситуации. Что, если письмо он писал, уже находясь на борту судна? И называлось оно «Святой Трифон»! Как версия?
– А что? Вполне допустимое предположение, – одобрил Липатов. – Вот мы уже и наметили ближайшие задачи: во-первых, выяснить, относится название «Святой Трифон» к гостинице или к кораблю; во-вторых, выяснить, нет ли упоминания о Тузове в документах русского консульства в Каттаро, если таковые сохранились. Задачи носят чисто архивный характер, так что методика их решения мне ясна.
– А мне чем заняться, пока вы будете рыться в архивах? – спросил я.
– А вас, Мечислав, я попросил бы… э-э… как говорится: не в службу, а в дружбу… найти в Интернете фирму, которая смогла бы быстро привести в порядок кабинет, – явно смущаясь, попросил Липатов. – Время дорого, просто некогда мне этим заниматься. Так как?
– Разумеется, ну о чем вы говорите?! Нет проблем! – с готовностью откликнулся я. – Вам нужно заняться архивными делами. Кстати, у Таврова в Черногории есть знакомый ученый-историк. Можно его привлечь, если хотите.
– У меня достаточно научных контактов во многих странах мира, – с достоинством сообщил Липатов, но тут же умерил гонор: – Хотя компетентные помощники в этом деле лишними не будут. Свяжитесь, пожалуйста, по этому вопросу с Тавровым как можно быстрее. Да, и насчет уборки… Я буду вам весьма и весьма признателен!
Я в тот же день встретился с Тавровым, чтобы обсудить с ним сложившуюся ситуацию и напомнить о черногорском историке.
– Ах да… профессор Вуланович, – вспомнил Тавров и полез в записную книжку. – Он здорово помог нам тогда, когда мы с Кудасовым и Кайтелер влипли в историю с древним византийским манускриптом. Позвоню ему сегодня же вечером, изложу суть проблемы.
– А что там насчет нападения на Липатова, Валерий Иванович? – спросил я. – Накопал следователь хоть что-нибудь?
– Ничего существенного. Стреляли из квартиры дома напротив, из винтовки с глушителем – так это ты и сам знаешь. Хозяин квартиры сдал ее в апреле до конца сентября
Похоже, что процесс поиска организатора нападения на Липатова, а также его неизвестного защитника грозил затянуться надолго. Я вспомнил об обещании, данном Липатову, и заторопился домой. Однако не успел я сесть за компьютер, как позвонил он сам.
– Мечислав! Вы еще не искали фирму для… э-э… работы у меня дома?
– Нет, только сейчас смог приступить, – признался я.
– Тогда не тратьте время, мне согласилась с уборкой помочь Марина! – радостно сообщил Липатов. Я усмехнулся и ответил:
– Тогда удачи вам… с уборкой.
Интересно, она ему сама позвонила? Чем он ее заинтересовал? Ведь она весьма привлекательна и существенно моложе Липатова, унылого зануды и сухаря. А не подсунунули ли наивняге Липатову «засланного казачка»? Надо посоветоваться с Тавровым. И разузнать побольше об этой Марине.
Наступило некоторое затишье по сравнению с насыщенными событиями предыдущими днями. Однако было понятно, что это затишье перед бурей: все участники событий выжидают, накапливают информацию, чтобы затем перейти к решительным действиям.
Первым очередную порцию информации к размышлению выдал Анкудинов. Он сообщил, что результаты экспертизы по оружию, из которого убили бандитов в квартире Липатова, готовы. Мы встретились с ним в квартире Таврова: он в тот день немного приболел – вдруг подскочило давление – и предпочел не выходить из дома.
– Удача необычайная! – оживленно рассказывал Анкудинов. – Просто сам поверить не могу. Помните, я рассказывал про оружие с глушителем «брамит» из коллекции генерала Гущина? Так вот, с той поры я стал собирать любую информацию об использовании «брамитов». Впрочем, собирать – сказано слишком громко: за все время мне попалась лишь пара пуль, выпущенных из оружия с «брамитом». В тысяча девятьсот девяносто пятом году вор в законе Бурылов по кличке Буратино был застрелен средь бела дня возле станции метро «Краснопресненская». Причем застрелен он был не один, а вместе со своим ближайшим помощником Геннадием Шмыгой, известным в криминальном мире под прозвищем Крокодил Гена. Три выстрела с интервалом в двадцать секунд между первым и вторым и примерно пять между вторым и третьим.