Тайна жизни и смерти
Шрифт:
Единая структура жизни заложена во всю биосферу. Она работает по единой схеме, по единому генетическому принципу. И построена биосфера на основании тех элементов, которые она уже нашла в природе. Вы все прекрасно знаете, что главный компонент жизни, дезоксирибонуклеиновая кислота, состоит из веществ, которые встречаются в неживой природе. Но вот среди царства биосферы таинственным образом зарождается новое царство, которое Вернадский и Тейяр де Шарден называют ноосферой, сферой разума (от греческого noos — мышление, разум).
Ноосфера обладает удивительным свойством: она не берет за основу то, что есть
Когда самка осьминога откладывает яйца, она убивает саму себя — срабатывает определенная железа, которая уносит ее из жизни. Почему это так? Она выполнила свое предназначение. То же самое происходит с многими живыми существами. Кто видел над вечерней рекой кружащиеся стаи полупрозрачных легких стрекозокподенок, наверно, думал: что это за праздник и танец? А это праздник любви и смерти. Ибо рождаются эти поденки даже без ротового отверстия, они даже не могут поесть. Их единственное призвание в этот единственный вечер их жизни, когда они выходят из воды, из личинок, — это плясать в воздухе, спариться, дать начало новой генерации и в этот же день погибнуть. А утром на поверхности реки можно увидеть целые серебристые пласты этих погибших насекомых. Они выполнили свое дело на земле.
Альфред Рассел Уоллес, одновременно с Дарвином разработавший теорию эволюции путем естественного отбора, был поражен (и он писал об этом неоднократно), сколько в дух и сознание человека заложено вещей, которые не нужны ему для приспособления к окружающей среде. Стремление к высшему познанию, стремление к бескорыстному знанию, самые разнообразные способности, присущие гению человека, не нужны для выживания людей. Более того, именно владея этими дарами, человек часто подвергает себя и опасности, и даже угрозе смерти.
Жизнь животного, хотя и имеет в себе элементарные элементы психики и сознания, является отражением его телесной жизни. И когда животное удовлетворило потребности телесной жизни, элементарные потребности психической жизни, ему больше ничего не надо, животное спокойно. Так, немецкий исследователь Шаллер, живя в лесу с гориллами, высокоразвитыми живыми существами, поразился, насколько они неизобретательны, флегматичны и даже безынициативны. Потому что у них нет врагов, им не от кого прятаться. У них пища всегда под руками. У них, как бы мы теперь сказали, решены все основные проблемы, и поэтому жизнь их проходит в таком сонном состоянии.
Но если человек удовлетворил свои потребности, если он одет, сыт, если все у него есть, если он нормальный человек, он на этом не успокоится. Величайшее значение «Фауста» Гете заключается в красноречивом утверждении этого факта. Мефистофель слишком низко ставил человека. Что он обещал доктору Фаусту? Молодость, любовь, богатство, власть, славу. Все это он дал. Но никогда, ни на одно мгновение Фауст не успокоился. И только в конце дней своих он почувствовал драгоценность мгновения. Когда? Когда получил чтото?
Нет. Когда он стал отдавать, когда стал служить другим людям. Напрасно Мефистофель думал, что он выиграл пари. Бессмертная часть Фауста уносится в небо, как пишет Гете в
Человек — «мятежный, ищет бури», и если успокаивается, то деградирует. Человек — часть ноосферы. Он подобен стреле, запущенной в вечность.
Вся поэзия, все искусство, вся тайна музыки — все это не относится к области удовлетворения материальных нужд и потребностей человека. Конечно, чтобы существовать в своем теле, человек в этом во всем нуждается. Но здесь происходит трансформация, как в случае с углем и алмазом — небольшая перестройка, и получается алмаз. Грязная земля, навоз — и из нее поднимается прекрасный цветок.
Это вовсе не значит, что дух человека порождается его телом. Я с самого начала сказал вам, что существует качественное различие между нашим нематериальным духом и материальным биологическим телом. У нас нет ни логических, ни фактических доказательств того, что материальное может создать духовное. И если человек скажет вам, что со смертью тела душа больше не существует, это будет равнозначно тому, что вы перерезали провод и телефон замолчал, а вы говорите, что там все умерли. Контакт кончился, но где доказательства, что дух прекратил свое существование? И, кроме того, что означает «прекратил»?
Еще в юности в одном романе или повести Мопассана меня поразило слово «угасло»: женщина бросилась в колодец, и то, что называется ее духом, угасло на дне колодца. Что значит «угасло»? Если я зажгу здесь свечу или костер и погашу его, что произойдет с ним с точки зрения физики, а не беллетристики? Только изменение существования формы материи. И если дух теряет возможность реализовать и проявлять себя через тело, это вовсе не значит, что дух аннигилировал и испарился. Он возвращается в свойственную ему сферу.
Тело человека ведь тоже не испаряется. Оно возвращается в объятия земли, в объятия материприроды, в ее круговорот. И ни один атом нашего тела не погибает, а включается в этот круговорот мироздания. Но какое у нас есть основание думать, что мощный фактор, дух человека, который меняет, искажает и одновременно украшает целую планету, проникает своим острием в прошлое и в будущее, способен на мгновенные акты постижения, всегда парадоксален, неожидан, что этот фактор является столь ничтожным, что может быть ниже, чем тело, которое меняет лишь форму существования? Дух тоже меняет. Но как?
Если биосфера сохраняет в целостности жизнь, древо жизни, то для ноосферы важно не древо, важно не целое, важна не сумма только лишь, а важны элементы. Ибо у духа есть одно величайшее свойство, и, я думаю, вы все его поймете, — это его личностный характер. Дух — это не стихия. Сознание, мысль, творчество сконцентрированы вокруг магнитного полюса, который мы называем «я».
Один из основателей квантовой механики Эрвин Шредингер писал, что человек может забыть о своем прошлом, если под влиянием гипнотизера у него из сознания убрали воспоминания. Он может переехать в другой город, изменить свое имя, он может многое изменить. Но это не убьет его самого, потому что остается он сам, остается его «я», и оно никогда не будет разрушено, даже тогда, говорит Шредингер, когда будет разрушено его тело.