Тайна жизни
Шрифт:
— А вы, Алинь, не вечно же вы будете сидеть на этом острове?
Она покачала головой.
— Уверяю вас, что смерть не пугает меня.
— Меня тоже, чорт возьми, но слишком рано отдаться ей на посмешище. Позвольте, не для того меня родила моя мать, чтобы я оставил свой прах на этой скале. Пока есть выбор, я предпочитаю Пер-ля-Шез.
После паузы он проворчал:
— Я лезу из кожи, шучу, а вы даже не усмехнетесь.
— Жизнь мне кажется такой враждебной.
— Жизнь враждебна? Зависит, с какого конца ее взять.
Он сердечно положил руки на плечи молодой девушки.
— Позвольте
Она отвернулась и прошептала:
— Это тоже мечта. Нас очень многое разделяет...
— И очень многое сближает. И последнее важнее первого. Хотите знать, что я думаю. Если бы я был Алинь Ромэн, я хорошо знаю, что я бы сделал. И то же самое должна сделать такая разумная женщина, как вы, т. е., самым глупым образом прыгнуть в пирогу, которая скоро унесет Жана Лармора навстречу его судьбе, и этим самым понестись навстречу вашей судьбе, которая заключается в том, чтоб сделаться мадам Лармор!
— Мы совершенно разные люди!
— Как женщины любят все осложнять! Что же вы думаете делать? Вернуться во Францию?
— Я ничего не знаю. Я хочу оставить этот остров. Он мне противен. Я здесь слишком много страдала. Я здесь слишком страдаю.
— Я начинаю с того, что подаю в отставку и требую мой гонорар.
Он отправился отыскивать Зоммервиля и, узнав от Огюста, накрывавшего стол, что профессор заперся у себя в комнате вместе с сыном, он решил, что поговорит о своих делах за обедом. Но Анри извинился за отца: утомленный ходьбой и волнениями этого утра, он испытывал потребность отдохнуть.
На самом деле Зоммервиль старался в одиночестве скрыть свою досаду. Уничтоженный плачевным концом своего опыта, он пробовал подавить в себе жалость. Навеки уснувший старый негр, улыбавшийся надеждам о вечной молодости, терял свою индивидуальность и принимал вид безличного больного, которого врач не сумел излечить. Он пытался раз навсегда аргументами рассеять угрызения совести, для того, чтобы с полной свободой обсудить этот случай.
Причины его неуспеха казались ему чисто случайными. В сущности, если бы у него под рукой было другое анестезирующее средство вместо хлороформа, например, закись азота, старик превосходно перенес бы операцию, которая сама по себе совершенно незначительна. Но не всегда же эти неудачи будут преследовать его! Его час настанет. Он сумеет добиться окончательной победы, найдя среду более удобную, чем этот пустынный остров, где он ни за что не должен был поселиться...
Жюльен увидел ученого только на следующее утро, выходя из лаборатории после перевязки каторжника, снова развернувшего перед ним свои мстительные планы. Но Зоммервиль оборвал его с первых же слов.
— Вы не один уедете, дорогой Мутэ, я тоже хочу покинуть этот нелепый остров, где я захотел похоронить себя в минуту безумия. Меня зовет более широкое поле деятельности.
Жюльен упомянул о Франции и Париже.
— О, нет еще, — вставил ученый: — я хочу вернуться в научную среду только с доказательствами в руках, только с неоспоримыми доказательствами, которыми я сумею раздавить своих врагов. Нужно,
Он развернул план, который обдумывал с прошлого вечера. Он оставит остров и устроится в каком-нибудь городе, этой же области, безразлично в каком, с условием только, чтоб в нем существовал госпиталь.
— Мне незачем объяснять вам, Мутэ — вы в курсе моих работ, — что я здесь в плену у обстоятельств, которые все враждебны развитию моих мыслей и окончательному осуществлению моего открытия. Я везде найду стариков для омоложения, но щитовидные железы, которые доставят мне фермент, я могу найти только в госпитале, снабженном помещениями для вивисекции. Понятно?
— Да, действительно.
— Я нахожу смешным, что мне понадобилось случайное вмешательство карбункула, чтобы получить немножко фермента. Как можно работать в подобных условиях!
Он начал жаловаться на свои неудачи; Жюльен не смог подавить волнения, когда внезапно понял, что между оперированным горлом каторжника и внезапной смертью старого негра существует связь. Ему вспомнилась подавленность Алинь, и он захотел узнать истину.
— Меня вчера не было весь день, и я не знал, что Браво подвергся...
Зоммервиль прервал его взрывом хохота, показавшегося ему диким.
— Ха-ха... Дело было сделано чисто. Я начал с того, что удалил вас, потому что хотел остаться один и рассчитывал поразить вас результатами. Если бы не эта неудача, результаты были бы верны. Я наказан за свое доверие к хлороформу. Ведь, я мог знать, что сердце старика в плохом состоянии. Теперь я вижу, что мне нужен в качестве сотрудника опытный врач. Вот одно из тех многочисленных преимуществ, которые мне даст город. Вы понимаете, Мутэ?
Жюльен пробормотал:
— Значит, старый негр...
— Погиб от ослабления сил под действием хлороформа, да; а между тем, все шло великолепно. Подумайте, как я был обескуражен, когда внезапно заметил, что привил железу молодости мертвецу. Если бы я не был так спокоен, если бы я не был уверен в том, что принесу человечеству одну из самых блестящих побед науки, было бы от чего с ума сойти.
Он распространился о том, какие услуги он окажет человечеству, и что эти услуги стоят нескольких жизней. Не умея разобраться в своих чувствах, не зная, достоин ли профессор сожаления или возмущения, Жюльен испытывал потребность обменяться впечатлениями с Алинь: ему казалось, что теперь он понимает, почему этот проклятый остров внушал такой ужас молодой девушке. Он поискал ее на обоих террасах и увидел издали, как она медленно спускается по тропинке в обществе Жана Лармор. Он пошел за ними, не решаясь, однако, помешать им, когда вдруг моряк обернулся на шум его шагов и подозвал его:
— Помогите мне, дорогой, — сказал он с принужденной улыбкой: — Вы, ученые, лучше умеете разбирать всякие трудные случаи. Но прежде всего, вы, конечно, знаете отчего умер Жозе-Мария?
— Я только что об этом узнал из уст его убийцы.
— Его убийцы! Слышите, Алинь? На нем одном ответственность за этот поступок, поэтому, когда вы говорите об угрызениях совести только оттого, что вы присутствовали при этом, я уверяю вас, и м-сье Мутэ, конечно, такого же мнения, что вашему отчаянию нет причины.