Тайна зловещего родственника
Шрифт:
— Да, наверное, дом просто нашпигован нечистью. — Март с омерзением передернул плечами. — Я уже сказал один раз и готов повторить снова: не нравится мне этот малый. Сильно не нравится.
— Если честно, то и мне он очень не по душе, — поддержала брата Трикси. — Я все больше и больше прихожу к выводу, что дядюшка Ди самозванец.
— Ну, ну, сестренка, не увлекайся, — мягко возразил благоразумный Брайан. — Только потому, что он чем — то непохож на других людей, несколько… эксцентричен, скажем так, в поступках и обладает своеобразным чувством юмора…
— Не
— А вот это ровным счетом ничего не означает, — запротестовал Март. — Надо рассуждать объективно.
Тетя Алиса совсем не похожа на маму, ни лицом, ни фигурой, а они тем не менее сестры.
— Да, сестры, — нетерпеливо согласилась Трикси. Но мы все знаем, что тетя Алиса похожа на своего отца нашего дедушку, а мама — на свою мать, нашу покойную бабушку. Если бы убедиться, — с прежним упорством продолжала она, — что у обоих родителей Линч были голубые глаза, мы бы тогда точно знали, что дядюшка Монти — лжец и самозванец,
Брайан негромко присвистнул.
— Знаешь, Трикс, в том, что ты говоришь, что — то есть. Наука учит нас, что голубой цвет — рецессивен, то есть принадлежит к тем родительским признакам, которые наследуются у потомства первого поколения. Стался быть, у голубоглазых отца и матери не может родиться ребенок с карими глазами.
— Это теория наследственности Менделя, — кивнула Трикси. — Мама еще прошлым летом рассказала мне о генах, хромосомах, доминантных цветах, когда мы с ней работали в саду. Вы же знаете, что мама любит цветы до безумия. И выращивает их по науке, с полным знанием дела. Недаром она всегда получает главный приз на выставках Садового клуба,
— Тема эта очень интересная, — сказал Джим, — тем не менее, насколько я помню, родители миссис Линч скончались, когда она сама еще лежала в пеленках. Как же вы собираетесь выяснить, были у них голубые глаза или не были?
— Разумно, черт побери, — сказал Март. — Возьмем, к примеру, меня. У меня память фантастически цепкая. Однако даже она не сохранила ни одного события тех времен, когда я был грудным младенцем. Я могу точно назвать самое раннее свое воспоминание. Это третий день моего рождения. Вернее, не сам день, а праздничный ужин, когда Трикси упала носом прямо в торт со свечами. Но память, короче говоря, сберегла мне не тот факт, что у нее были голубые глаза, а то, что ресницы ее густо залепило розовым кремом.
Трикси возмущенно застонала.
— А мое самое раннее воспоминание — твой четвертый день рождения, — мстительно промолвила девочка, — когда ты подпалил себе ресницы, пытаясь разом задуть все свечи на торте, испеченном в твою честь.
— Дети, дети, — увещевающе произнес старший брат, — перестаньте дразнить
— Если Март пообещает хотя бы на три минуты закрыть рот и не мешать мне, я скажу вам кое — что, по — моему, очень важное. — Трикси обиженно отвернулась.
Март щелкнул пальцами у нее над головой и насмешливо вымолвил:
— Говори, дитя мое, говори. Но только не лай, не рычи и не кусайся.
Трикси глубоко вздохнула.
— Минувшей весной, Джим, как я совсем недавно уже имела честь докладывать моим братьям, Ди пригласила меня на ланч. Сюда, в этот самый их новый дом. Все было необыкновенно изысканно — от супа до соленых орешков. Но от этой роскоши и чопорности я тогда просто в себя не могла прийти. Только и ждала момента, чтобы улизнуть домой. Теперь я понимаю, что Ди в тот день тоже было не по себе, но…
— Знаешь что? — задумчиво проговорил Джим, прерывая монолог Трикси. — У Ди, по — видимому, патологическое отвращение к собственному богатству. Мы должны избавить ее от этого недуга, так же, как почти полностью излечили Белку от страха перед пауками и змеями.
— Абсолютно точно, Джим, — согласился Брайан. — Нет ничего постыдного в том, чтобы быть богатым. Нынешняя вечеринка, видно, и впрямь пошла не по тому пути, который выбрала Ди, но это вовсе не причина, чтобы гости не могли прекрасно провести время, повеселиться и получить удовольствие.
— Истинная правда, — с живостью подхватил Март. — Лично я всей душой предпочитаю индейку и ветчину сосискам с гамбургерами. А что касается пары дюжин официантов, нанятых, дабы убрать со стола после нашей обильной трапезы, так эта идея, на мой взгляд, благая и разумная. Разве старинная мудрость не гласит, что самая унылая, самая безрадостная вещь на свете — это мытье посуды. Когда мы с Брайаном прошлым летом поехали в детский лагерь помощниками воспитателя, нам пришлось перемыть пятьдесят миллионов тарелок. Если уж зашла, речь о патологическом отвращении, то у меня оно тоже имеется, вполне определенное и неодолимое — отвращение к грязной посуде. На самом деле…
— Да будет тебе! — язвительно рассмеялась Трикси. — Хватит разливаться соловьем. Мы все прекрасно знаем, что тебя трясет от ужаса при виде кухонной мойки и что ты проводишь долгие бессонные ночи, изобретая способ удрать из дома сразу после еды, чтобы свалить на плечи твоей несчастной и без того перегруженной обязанностями сестры дополнительную тяжелую работу.
Март критически оглядел девочку.
— Несчастная — да. Перегруженная обязанности — ми — не сказал бы. Но вообще мне сдается, любезная Золушка, что мы слишком далеко отклонились от темы, связанной с достопамятным торжественным ланчем, которым в один прекрасный весенний день ты наслаждалась в сем гостеприимном жилище. Ответь мне, будь столь добра, Трикси, ты коснулась это темы только для того, чтобы стимулировать наш аппетит, или, по твоему разумению, она каким — то странным образом имеет отношение к проблеме голубоглазых родителей кареглазых отпрысков?