Тайна Золотой долины. Четверо из России
Шрифт:
— Давай попробуем, копнем! — предложил Димка.
Мы спустились в одну яму и, счистив дерн, набрали в лоток и сковородку несколько лопаток желтой глинистой земли. Потом побежали к реке и начали промывать землю — Димка в лотке, я — в сковородке. После промывки остались только мелкие камешки и какая-то глиняная штучка, похожая на кукиш.
Мы брали пробы и у самой воды, и повыше ям, но все напрасно.
Димка не выдержал:
— Так дело не пойдет, Молокоед. Надо искать золото как-то по-другому. А у нас с тобой получается мартышкин труд.
— Ты прав, Дубленая
Я стал вспоминать все, что написал по этому поводу Джек Лондон, и любимый писатель не подвел меня и теперь. У него очень хорошо описано, как один человек, по имени Билл, искал в Золотом Каньоне жилу. Он был, наверно, очень хитрый, этот Билл, и нашел жилу очень просто. Выбрал у реки ровный зеленый холм и принялся вдоль его подножия копать ямки. Из каждой ямки он брал пробу и считал, сколько каждая ямка дала ему золотинок. Получилась интересная вещь, Когда Билл брал пробы из ямок вниз по ручью, золотинок становилось все меньше и меньше, и они исчезли наконец совсем. Тогда Билл повернул вверх по ручью, и золотинок в каждой ямке стало попадаться все больше и больше, а потом опять меньше, пока Билл не дошел до такого места, где уже ничего не было, кроме глиняных кукишей, вроде нашего.
«Ага, Сударыня Жила! — сказал тогда Билл. — Теперь-то я до тебя доберусь!»
Он вернулся к яме, из которой добыл больше всего золотинок, встал против нее лицом к холму, провел по нему воображаемую линию и как бы опустил от вершины холма перпендикуляр к своим ямкам. «Где-то там наверху, у конца перпендикуляра, — подумал этот хитрец, — должна быть жила». И стал копать второй ряд ямок, потом третий и так далее.
Чтобы Димке был более понятен способ Билла, я нарисовал ему на песке рисунок.
Короче говоря, у Билла получился равнобедренный треугольник, и в его вершине он докопался до жилы, где золота было больше, чем кварца.
— Так это же очень просто!
Мы пошли вдоль ручья, нашли хорошенький холм и стали копать вдоль его подножия ямки. Плохо только то, что ни одной золотиночки в ямках не было.
Стали копать второй ряд, потом третий. Ряды ямок у нас тоже, как и у Билла, становились кверху короче, и я сказал:
— Получается треугольник. Ну, Сударыня Жила… Теперь-то мы до тебя доберемся!
Но Димка вдруг бросил работу, зажмурил левый глаз и стал проверять прямизну черенка у лопаты.
— Знаешь что, Молокоед! У нашего треугольника обе стороны будут равными и углы при основании будут равны. Но клянусь тебе перпендикуляром, что в вершине угла «С» никакой жилы не будет.
Я и сам уже думал, что раз признаков золота в ямках нет, то и жилы на холме нет, но не хотел сознаваться в этом Димке.
— Тогда знаешь что, Дубленая Кожа! Пойдем сначала чем-нибудь подкрепимся и двинемся вниз по реке.
— Правильное слово, Молокоед! Позавтракаем и снимемся с бивуака.
Когда
— Ты что же, Левка, неужели все съел? — побагровев, возмутился я.
— Как все? — спокойно ответил этот ничтожный снабженец. — Не все. Еще соль осталась!
Вот свинья, а? Обрек нас своим обжорством на голодную смерть да еще и шуточками занимается! Интересно, что бы с ним сделали на Клондайке, если б он там у кого-нибудь муку съел?
Димка снова хотел броситься на Левку, но я сказал, что если уж им так хочется драться, пусть идут на обрыв и дерутся по всем правилам.
— Пошли! — махнул рукой Димка.
— Идем! Думаешь, испугался?
Я поставил обоих противников над обрывом и дал в руки палки одинаковой величины:
— Представьте себе, что у вас в руках шпаги. Вы можете ими делать друг другу колотые, рваные и рубленые раны; кому какие больше по душе. Дуэль заканчивается, если кто-нибудь упадет в воду и пойдет ко дну. Тогда я беру трос, делаю петлю и любого оставшегося в живых вздергиваю на первом же дереве.
Я сказал это для того, чтобы отбить у ребят охоту драться. Мэйлмут Кид уже проделал однажды такую штуку с Беттлзом и Лон Мак-Файном, которые хотели затеять дуэль на краю проруби. Беттлз и Лон увидели, что им нет никакого расчета драться, коли оба отправятся на тот свет, и разошлись.
Но Димка и Левка до того рассвирепели, что не испугались и моего троса.
Дубленая Кожа встал в боевую позицию и первым, как положено по правилам, нанес Федору Большое Ухо колотый удар в живот. Но Левка никогда не знал никаких правил: он не стал наносить Димке ни колотых, ни рваных, ни рубленых ран, а треснул его палкой с левой руки!.. Димка так и полетел в воду.
Мне, вместо того чтобы вешать Большое Ухо, пришлось бросать конец троса Дубленой Коже и вытаскивать его.
Мы едва выволокли Димку: он стал совсем длинный и очень тяжелый. Его пепельные волосы потемнели и залепили все лицо, а веснушки и глаза почернели: не то от холода, не то от того, что Димка совсем озверел от злости на Левку. Утопленник лежал на берегу, не шевелился, не говорил, а только плевался водой.
— Давай будем делать ему искусственное дыхание, — предложил Левка.
И не успел я ответить, как он перевернул Димку лицом к земле, положил животом себе на колено и что есть силы стал давить ниже спины.
Дубленая Кожа сразу ожил. Он вскочил на ноги и, обдавая Левку искрами бешенства, бросился на него с кулаками.
— Ты, что, очумел? — отмахивался Левка. — Я же по инструкции действую… Вот… Здесь сказано, как делать искусственное дыхание.
Левка отбежал на несколько шагов от буйного утопленника и, вынув из кармана книжечку, помахал «Инструкцией общества спасения на водах с шестью картинками».