Тайна Золотой долины. Четверо из России
Шрифт:
— Надо было все-таки ее похитить, Дубленая Кожа!
Я подумал, что Димка сейчас расхохочется и скажет, что все это он придумал. Но он не смеялся, а совершенно серьезно спросил меня:
— А как их похищают?
— Очень просто. Хватаешь женщину в охапку левой рукой, закрываешь ей рот поцелуями, а правой рукой отстреливаешься от преследователей. [31]
— Ты забываешь, Молокоед, что у меня не было ружья, — серьезно возразил Димка. — А потом она такая толстая — толще нашего
31
Точно знаю, что те, о ком писали Фенимор Купер и Майн Рид, всегда только так и похищали. — В. М.
— А ты бы выбрал потоньше, — заметил Левка.
— Чего сам не идешь? — вспыхнул Дубленая Кожа. — Шел бы да и выбирал. Ты же интендант, а не я. Лежит у костра, пузо наедает…
И опять запахло дуэлью.
Я успокоил ребят и послал Левку поискать в лесу каких-нибудь корешков, должны ведь все-таки быть съедобные.
Через полчаса он появился в хижине с маленькой… скво. Она, оказывается, видела Димку и не ушла в свой вигвам, а стала выслеживать в лесу храброго воина по имени Дубленая Кожа.
— Заходи! — пригласил ее Левка. — Ты не бойся — это Васька с Димкой.
Я освободил свое место у огня, и она села на камень, как будто сидеть у костра для нее — самое привычное дело.
У девочки были маленькие зубы, синие глаза, вроде васильков, и вся голова была рыженькая и пушистая.
— Вы очень похожи на белку, — откровенно признался я.
— Не знаю, что это всем вздумалось называть меня на «вы». Этот, — кивнула она на Димку, — выкал, теперь ты…
Вот правильно отбрила!
И что это меня дернуло величать ее? Кому-кому, а нам с Димкой в точности известно, что в Доусоне и других местах, где бывал Джек Лондон, женщине говорят «ты».
— А что вы здесь делаете? — спросила Белка.
— Мы ищем золото, — ответил важно Левка, хотя за разглашение тайны ему стоило отрезать язык.
— Золото? — удивилась и обрадовалась Белочка. — И только втроем, без взрослых? Возьмите меня к себе, а? Только я хожу в школу и буду прибегать к вам после уроков, ладно?
— Хорошо, Рыжая Белка, мы примем тебя, но при одном условии…
И когда она весело и удивленно раскрыла свои васильки, я добавил:
— Ты дашь нам клятву, что ни отцу, ни матери — никому! — не скажешь про нас и про то, чем мы здесь занимаемся.
— Ой, что ты, что ты! Да разве скажу? Разве можно говорить! Если узнают мама или папа, что я бегаю сюда, мне такое будет, что не обрадуешься.
— Это почему же? — спросил Димка.
Васильки стали большие-большие. Девочка приставила палец к губам:
— Все говорят, будто здесь нехорошее место. Тут живет маленький старичок, который от всех прячется, а от него никак не спрячешься.
— Может, леший? — ехидно спросил Димка.
— Не веришь, да? — живо повернулась Белка.
Она дала «честное пионерское»,
— Сюда бы истребительный батальон, — сказал Левка. — От него бы он не спрятался.
Белка согласилась, что это было бы хорошо, но истребительного батальона здесь нет, и вообще Золотая Долина — такая глушь, где, наверно, и живут только разные старички.
Мне почему-то стало страшно: я сразу вспомнил колоду с пчелами на сосне. Но, конечно, и виду не подал, что струсил.
— С нами ты не бойся, Рыжая Белка, — успокоил я девочку. — Мы не первый раз на Тропе и видали всяких старичков.
Она засмеялась и даже хлопнула в ладоши:
— Ой, какие вы смешные! Настоящие психи — мне даже нравится. Только один и есть тут нормальный…
Гостья кивнула на Левку.
Мне это показалось очень обидным, Димка тоже надулся.
— А почему ты зовешь меня Рыжей Белкой? — наклонив набок пушистую голову, девочка вопросительно смотрела на меня своими васильками. — Я — Нюрка.
— У нас такой обычай, — вмешался Левка, который уже начал воображать. — Всем нам присвоены особые имена: Васька — Молокоед, Димка — Дубленая Кожа, я — Федор Большое Ухо. Ну, а ты будешь Рыжая Белка. Белки у нас еще не было.
Девочка посидела немного у нашего костра и попрощалась, дав слово приходить.
— Вот тебе и скво! — ехидно сказал Левка.
Но я почему-то подумал, что он загрустил после ухода Белки. Да и мне самому было жаль, что девочка так мало побыла в хижине и не осталась, чтобы разделить с нами суровую жизнь золотоискателей.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Как плохо, когда не знаешь ботаники. Дублёная Кожа действует. Лирическое отступление о рабочем классе. Невидимый появился. Раскаяние.
Забота об еде отнимала теперь у нас все время. Мы уже не мыли золото, а только слонялись по лесу, чтобы изловить дичь, искали грибы, и старые ягоды, но, кроме подснежников, в лесу ничего еще не было.
— Ты не помнишь, Дубленая Кожа, — спросил я, — подснежники относятся к съедобным или несъедобным растениям?
Но Димка знал ботанику не лучше меня. Этот предмет почему-то нам не нравился. Учительница ботаники на первом же уроке принялась рассказывать про какой-то вороний глаз, бородавчатый бересклет и еще про копытень, которых мы никогда не видывали.
Одна девочка подняла руку:
— Елена Николаевна, а этого копытеня есть можно?
— Смотри, не вздумай! — сказал на весь класс Димка. — Сразу в овечку превратишься.
Он намекнул на Иванушку из сказки, который напился из бараньего копытца и стал барашком. Все этот намек поняли и засмеялись. Одна учительница, видно, ничего не поняла. Она рассердилась и удалила Димку из класса, а заодно и меня, потому что я очень громко хохотал.