Тайна Золотой долины
Шрифт:
— Как? — удивился Туляков. — Разве вы всё ещё плохо учитесь?
— Нет, — запротестовала Белка. — Это он просто старинку вспомнил. Это ещё когда им «бы» мешало…
— Я предлагаю, — сказал я, — назвать танк «Три отличника».
— Вот правильно! — сразу откликнулся Туляков. — Наконец, я слышу речь не мальчика, но мужа. Откуда это? —
— Думаете, не знаю, да? — обиделся Димка. — Из «Бориса Годунова». Слова Марины Мнишек в сцене у фонтана.
— Хорошо! — похвалил Туляков. — Вот это хорошо. Люблю начитанных, но не терплю, когда плохо учатся. Ну как: «Три двоечника» или «Три отличника»?
— «Три отличника»! — закричали мы все и даже Белка.
— Тогда предлагаю…
Но тут пришла с работы наша мама, а с ней Димкина мама, и академик Туляков, хотя и не знал мудрости Снежной Тропы, повёл себя в чужой хижине, как хозяин. Он снял с женщин пальто, подал им стулья.
— Тогда предлагаю выпить за трёх отличников, — сказал он, взял в руки, бутылку, сломал проволоку, вытащил немного пробку и крикнул:
— Внимание!
Мы все стали смотреть, как из бутылки выползает пробка, а Туляков спросил:
— Куда прикажете выстрелить? Я в молодости был очень метким стрелком из этого оружия.
— В мишку, — сказал Лёвка.
На шифоньере у нас всегда сидел плюшевый мишка, так как мама всё ещё иногда играла с ним, как маленькая.
Туляков повернул бутылку на шифоньер, Белка стала жмуриться так, что от васильков опять остались реснички, и вдруг — бах! — мишка кувыркнулся.
— Наповал! — засмеялся академик Туляков и стал разливать по рюмкам шампанское.
— Мне — ситро! — крикнула Белка.
— И нам — ситро! — сказали Лёвка и Димка.
Мне
— Ого, — сказал Туляков, — наши золотоискатели привыкли к содовой!
Он открыл бутылку ситро, и оно стрельнуло ещё громче.
Бывают же такие хорошие академики! А ходит в очках на ниточке, в смешной шапочке — ни за что не подумаешь, что он хороший.
Танк «Три отличника» упоминался за боевые подвиги даже в сводке Совинформбюро. Экипаж его с нами переписывается, и мы стараемся, чтобы наш танк соответствовал своему названию, учимся только на «отлично».
— «Бы» больше не мешает? — спросил однажды, встретив меня на улице, академик Туляков.
Вместо ответа я задал ему загадку:
— А и Бы сидели на трубы. А — упало, Бы — пропало, что осталось?
— И…
— Нет, О. Отлично!
Он засмеялся и чмокнул меня в щёку. Хороший академик. Не то, что тот майор!
Вот мой рассказ и закончен. Я, конечно, понимаю, что мне далеко до писателя, но одно скажу: эту книгу прочитают все наши острогорские ребята. Они слышали про нашу историю, и им любопытно будет узнать, как всё у нас получилось. Девочки, конечно, читать не будут. Что вы, что вы! Им нужны поэтические описания природы, психологические переживания, всякие охи да вздохи. Но я считаю, что всё это ни к чему, и, как вы могли убедиться, в моей книжке нет ни одного порядочного описания.
Ребятам это, по-моему, понравится. И Белке понравится. А остальные девочки, если уж им позарез нужны описания и переживания, пусть читают Майн Рида и Фенимора Купера.