Тайна золотой россыпи
Шрифт:
— Все будет как полагается, а сейчас, благословись, начнем!
На склоне, спускавшемся к ручью, рулеткой разметили сетку. Через каждые двадцать метров забивали колышки, на каждом надписали номер.
— Из этих мест будем брать пробы, — сказал Максимыч, под команду которого поступили ребята.
— Вооружайтесь! — распорядился он, показывая на лопаты, сваленные в кучу.
Сам Максимыч поднес ко рту ладони, пето плюнул на них, не то сделал вид, что плюет, потер их одна о другую, взял лопату, очертил на земле
— По-нашему, по-горняцки, яма, или там колодец, из которой берут пробы, называется шурф. Вон, на колышке, обозначен номер.
Ребята посмотрели на цифру 1, жирно написанную мягким карандашом.
Максимыч рыл легко и быстро.
— Пробы будем брать с каждого полметра, — пояснил он, замеряя глубину ямы лопаткой, на черенке которой были сделаны зарубки.
— Видите, как раз полметра! — он тщательно перемешал скопившуюся возле ямы кучу земли и разровнял ее в большую круглую лепешку. — Самое главнее, чтобы в пробу попало всего понемногу, как есть в натуре!
Каждые две лопаты хорошо перемешанной земли Максимыч отбрасывал в сторону, а третью засыпал в брезентовый мешок, который он велел держать Игорю. Заполнив мешок до самого верха, он написал на бумажке «шурф № 1, проба № 1», положил ее в пришитый к мешку кармашек и спросил:
— Понятно?
— Понятно! — хором ответили ребята.
— Пробы по-первости будете отбирать вместе со мной. А как дойдете до скалы, так всю землю из шурфа зачищайте под метелочку, потому что золото любит квартировать у самой скалы, по-нашему, возле плотика. Понятно?
— Понятно, — опять крикнули ребята.
— Тогда расходитесь по одному к каждому шурфу и начинайте. А вы, — он посмотрел на Анку, — пойдете со мной, мы вам другую работу найдем, полегче.
— Зачем полегче? — нахмурилась Анка. — Я дома весь огород одна вскопала!
Но Максимыч был неумолим. Анка пошла за ним, надувшись, а мальчики принялись за дело.
Лопата довольно легко уходила в сухой песчанистый грунт, и ребята решили, что работа эта — сущие пустяки. Но не прошло и получаса, как начала ныть спина. Черенок лопаты просто обжигал ладони.
Леня поплевал на руки и растер их, как Максимыч. Стало легче, но не надолго. На правой ладони возле указательного пальца, кожа покраснела, а еще через час образовался волдырь.
Леня снял майку, обернул ею руку и, сжав губы, налег на лопату. Болела уже не только спина, все тело ныло и просило отдыха.
— Все равно не брошу! — решил Леня.
Вторые пол метра показались ему гораздо более длинными, чем первые. И вот лопата уперлась в скалу! Леня, как учил Максимыч, тщательно зачистил землю и даже, встав на колени, внимательно осмотрел серый, в трещинах, камень. Но золота не было.
Сколько прошло времени, он не знал. Солнце уже перевалило на запад. Над разогретыми камнями струился воздух. Леня облизнул сухим языком пересохшие
— Сейчас третью пробу закопчу и вылезу! — лицо его было грязно, голос охрип.
— Смотри, Анка едет! — оживился Леня.
По склону, без дороги, часто перебирая ногами, трусила низкорослая серая лошаденка, запряженная в двухколесную таратайку. Анка крепко держала вожжи в вытянутых руках. По ее лицу было видно, что не простое это дело — первый раз в жизни управлять лошадью, да еще без дороги!
Максимыч сидел рядом с ней, закрыв глаза, и клевал носом.
— Тпру-у! — почти басом выкрикнула Анка и откинулась назад, натягивая вожжи. Должно быть, она потянула одну вожжу сильней другой, потому что лошадь круто повернула и чуть не ступила в яму. Максимыч качнулся и открыл глаза. Вася мигом выскочил из шурфа, увидев над собой концы оглобель и лошадиную шею.
— Осторожней! Править не умеешь! — рассердился он.
Анка рассмеялась.
— Ого, сколько ты наробил! — с уважением посмотрев на Васю, сказал Максимыч, — а мы припозднились! Савраса поймать не могли. Хитрющий конь, бегает от работы, как черт от ладана!
Максимыч достал из таратайки запотевший алюминиевый бидон.
— Думаем, затомились тут хлопцы, надо воды захватить!
— Пей! — самоотверженно сказал Леня.
— Ты первый! — с жадностью глядя на воду, отмахнулся Вася.
— Не торгуйтесь! — усмехнулся Максимыч.
Запрокинув голову, Леня лил в себя воду, не замечал, что струйка бежит по его шее под майку.
Почти одновременно подошли близнецы.
— Пить хочу до смерти! — сказал Вовка.
Когда бидон обошел всех, он был пуст.
— Все выпили? — удивилась Анка.
— Ты бы поработала на такой жаре! — Вовка хмуро посмотрел на свои ладони. — Я теперь в волейбол играть не смогу.
Про себя он подумал: «Напрасно мы согласились, ничего тут интересного нет. Удовольствие вкалывать так каждый день!»
Максимыч отобрал из каждой кучи земли пробу. Анка аккуратно написала на бумажках номера. Мешки взвалили на таратайку.
— Объявляется обеденный перерыв. Айда за нами, — сказал Максимыч ребятам. — А ты, птаха, садись на мешки, — ласково обратился он к Анке.
— Что вы, дядя Максимыч, Савраске и так тяжело, — ответила девочка и, взяв в руки вожжи, чмокнула: — Н-но!
Добравшись до озерка, ребята на ходу сбросили тапочки и майки, залезли в воду и принялись плескаться. Тем временем Максимыч и Анка сгрузили мешки с пробами.
Тут отогнулся полог одной из палаток и показалось лицо Сергея Ивановича.