Тайна звездной башни
Шрифт:
– Я тоже тебя люблю! – растрогалась я, стискивая его сильнее. – Обещаю, мы не расстанемся никогда!
– Я бы не утверждал с такой уверенностью, – прервал наши взаимные признания Яррин, как обычно появившийся из ниоткуда. Хмурый карминовый взгляд почти ощутимо прожигал нашу парочку, даже мурашки побежали по телу. – Интересно, если придушить его подушкой, получится списать на нерадивого сельского лекаря, вовремя не распознавшего у болезного серьезные повреждения?
– Не смешно! – фыркнула я, выпуская брата из объятий.
–
– В качестве ближайшего родственника лии я бы попросил… – пошел в наступление Эдгард, но я его прервала, дернув за рукав. Для полноты впечатлений сегодня мне только ссоры между самыми близкими и не хватало.
– В качестве будущего мужа лии я бы попросил, – в тон ему отозвался Яррин, вовсе не собиравшийся сдерживаться, – впредь не позволять себе подобных вольностей. – Он кивнул на наши с братом сплетенные руки.
– Мужа? – растерялся Эдгард и посмотрел на меня, удивленную не менее него. Яррин заигрался? Кажется, здесь нет ни преподавателей, ни их прослушек.
– А?.. – только и выдала я.
– Именно. Ты все верно расслышал. Лия Таная в ближайшее время выходит за меня замуж. И раз уж вы родственники, могу сделать единственную поблажку – попросить у тебя ее руки…
Яррин явно хотел добавить, что его на самом деле согласие Эдгарда совершенно не волнует, как, впрочем, и несогласие тоже, но брат его опередил.
– Да. Конечно. Раз Таная так хочет.
– Да? – А меня кто-то спрашивал?
Повисла неловкая пауза. Яррин с Эдгардом переглядывались и перемигивались. Наконец, брат смущенно пробормотал:
– Ну, не буду вам мешать. Говорите. Если что, я за дверью. – Он посмотрел на меня и многозначительно поиграл бровями.
Спасибо, братишка. Нам действительно не помешало бы пообщаться с Яррином наедине. Я дождалась, пока за Эдгардом закроется дверь, и задала тревожащий меня вопрос:
– Что значит – будущий муж? Я понимаю, ты выдумал отговорку для ректора, но зачем вводишь в заблуждение брата?
– То и значит, что я говорил истинную правду. Через месяц наша свадьба, – преспокойно ответил Яррин и скользнул ко мне. Я и глазом не успела моргнуть, как оказалась прижата к стальной груди. – Есть возражения?
– А меня не нужно спросить? – Хотя бы из чувства противоречия я уже собиралась повозмущаться и покапризничать, заставить Яррина умолять выйти за него замуж, как самая настоящая девчонка! Но ответ меня махом осадил.
– А чего тебя спрашивать? Можно подумать, жизнь за меня ты готова отдать, а выйти замуж – нет?
И не поспоришь.
– Ну… Ты не сказал мне самого главного, – пролепетала я.
И да, без этого главного очень грустно. И совсем не романтично.
– Что конкретно? – Одна его рука бережно придерживала меня за талию, а другая принялась выводить на моей спине узоры, от которых дыхание сбивалось, а мысли путались в голове.
– Что любишь меня, – с вызовом отозвалась, уверенная, что желанных слов
– Я люблю тебя, – сказал так просто, без придыхания или пафоса, как самую естественную в мире вещь. И я поверила. Как же иначе? – И если для тебя это так важно, буду тебе о своей любви напоминать постоянно.
Я улыбнулась одними кончиками губ, соглашаясь – важно. Говори мне это почаще.
– Я тоже, – тихо произнесла и прошлась ладонями по его плечам, сама пугаясь собственной смелости.
– Тогда стоит ли спорить? – Яррин прижался губами к моему виску.
Действительно. Так ли уж важно, что мужчина не встал перед тобой на колено и не произнес ажурных фраз, клянясь в вечной любви и верности? Разве счастье в этом? Или все-таки важнее то, что в любой сложной ситуации можно на него положиться, его плечо окажется самым надежным, а рука отведет любые невзгоды? Мужчина, для которого твоя жизнь гораздо ценнее своей собственной.
Я почувствовала, как дыхание Яррина участилось. Его горячие губы легкими поцелуями спустились на мои скулы, а затем и на шею.
– А что насчет твоего отца? – опомнилась я некстати. – Он, кажется, очень строгий. А я… Ославилась, обучаясь в мужской академии. Наверняка он будет против нашего брака.
– Не переживай. Отец не смог заставить меня жениться на девице Элоу, а уж как мечтал о нашем браке. Над остальным он и вовсе не властен. Да и с чего бы ему противиться? Ты как-никак Лоус, забыла? Столь высокородной лие простительны любые выходки. Даже вздумай ты прогуляться пьяной голышом по площади, все скромно закроют глаза.
– Скажешь тоже, – прыснула я. Но потом кое-что вспомнила: – Кстати, а почему ты отказался от Васики? По словам Эдгарда, она очень даже ничего.
Яррин пожал плечами.
– Не нравилась.
Меня подобный ответ, понятное дело, не устроил.
– Но, кажется, она очень красива.
– Это Эдгард сказал?
– Он соврал?
– Нет. Просто его сестра сущая пацанка, – в голосе Яррина слышались неприкрытые пренебрежение и безразличие. – Уж не знаю, кому она может понравиться.
– Можно подумать, я больно женственная.
– Ты не представляешь насколько! – Налет скуки с него слетел в долю секунды. – Даже в роли парня ты женственнее любой светской лии. Я чуть с ума не сошел, пока считал тебя мальчишкой. Меня в жизни не тянуло к представителям собственного пола, а тут такая насмешка судьбы! Я был готов придушить тебя собственными руками. И в то же время зацеловать до изнеможения. Хотелось сбежать подальше, чтобы не видеть тебя и не поддаваться соблазну. Но не мог противиться хоть издали одним глазком полюбоваться, как ты куда-то идешь, с кем-то разговариваешь, ешь, облизывая сочные соблазнительные губы. – Яррин склонился надо мной, и я потянулась к нему, наслаждаясь его дыханием, прикосновением, нежным и осторожным, словно пробующим на вкус, стоном, больше похожим на рык.