Тайна
Шрифт:
— Лэнни, — сказала она отчасти грустным тоном, — мне кажется, что никто из нас не может быть совершенно счастлив в этом мире.
— Что заставляет тебя говорить это, моя милая?
— То, что я воображала, что могу быть совершенно счастлива, а теперь…
— А теперь что?
— А теперь, мне кажется, что это полное счастье не дается мне: одна маленькая вещь нарушает его. Ты, конечно, догадываешься, что это за вещь?
— Нет, мне хотелось бы, чтоб ты объяснила мне.
— Видишь, милый, с тех пор, как дитя наше родилось, у меня в груди
— За меня! Подыми голову, Розамонда, и ступай ближе ко мне. Я чувствую на руке своей что-то, говорящее мне, что ты плачешь.
Она сейчас же встала и прижалась лицом к лицу мужа.
— Дорогой мой, — сказала она, нежно обнимая его, — милый, ты никогда не видел нашего ребенка.
— Напротив, Розамонда, я вижу его твоими глазами.
— О, Лэнни, я рассказываю тебе все, что могу, я употребляю все усилия, чтобы осветить эту ужасную тьму, которая не позволяет тебе видеть это милое личико. Но разве я могу рассказать, как он смотрит, когда начинает понимать, рассказать все восхитительные вещи, которые он будет делать, когда первый раз начнет ходить?..
Леонард успокоил ее, как мог, и прежняя веселость вернулась к молодой женщине. В это время кормилица возвратилась, и молодая чета снова отправилась в залу. Там Розамонда села за фортепьяно.
— Я должна дать тебе обычный вечерний концерт, — сказала она мужу, — иначе я опять заговорю о Миртовой комнате.
И молодая женщина стала играть любимые арии Леонарда с большим чувством и искусством; потом перешла она к последнему вальсу Вебера. Дольше обыкновенного звучали под руками ее грустные аккорды, но вдруг она встала и поспешно подошла к камину.
— Как вдруг стало холодно! — сказала она, становясь на колени на ковре и протягивая лицо и руки к огню.
— Будто? — возразил Леонард. — Я не чувствую никакой перемены.
— Может быть, я простудилась, а может быть, — прибавила она с принужденным смехом, — ветер, предшествующий появлению привидения северных комнат, подул на меня. Я действительно почувствовала внезапный холод, играя последние ноты Вебера.
— Какие пустяки, Розамонда! Ты просто слишком утомлена и слишком расстроена. Прикажи подать себе воды с вином и ступай поскорее в постель.
Розамонда ближе придвинулась к огню.
— Хорошо, — сказала она, — что я не суеверна, а то бы я подумала, что мне суждено увидеть привидение.
Глава XX
НА КРАЮ БЕЗДНЫ
Первая ночь, проведенная молодыми супругами в Портдженне, прошла без всякого шуму и беспокойства. Никакое привидение ни во сне, ни наяву не тревожило Розамонду. Она проснулась, по обыкновению веселая и здоровая, и перед завтраком сошла в западный сад.
Небо было покрыто тучами, и ветер дул во все
— Скажи мне, пожалуйста, — сказала Розамонда, — слыхал ли ты об одной комнате нашего дома, называемой Миртовой комнатой?
Она решилась не упускать ни малейшего случая, а разузнать тайну и поэтому обратилась к садовнику.
— Нет, сударыня, никогда не слыхал, — отвечал тот. — Но это очень понятное название, потому что мирты в изобилии растут в нашей стороне.
— Растут ли они на северной стороне дома? — спросила Розамонда, — то есть подле стен, под окнами, знаешь?
— Я никогда не видел там под окнами ничего, кроме бурьяну. — отвечал садовник.
В это самое время позвонили к завтраку. Розамонда вернулась в дом, твердо решившись осмотреть после северную часть сада, и, если найдется там хоть остаток миртового дерева, то сейчас же заметить окошко, под которым оно стоит, и отпереть комнату, освещенную этим окном. Розамонда сообщила этот план мужу. Он похвалил ее остроумную выдумку, но сознался, что не имеет большой надежды на успех после того, что садовник сказал о бурьяне, росшем в саду.
Только что завтрак окончился, Розамонда позвонила и приказала садовнику, чтоб он ждал ее, а также приготовить ключи от северных комнат. Появившийся на звонок камердинер мистера Фрэнклэнда подал письма, привезенные только что почтальоном. Розамонда поспешно схватила их, лицо ее выразило восхищение, и она вскричала:
— Штемпель Лонг-Бэклэя! Наконец, известие от доктора.
Распечатав письмо, она жадно пробежала его глазами, потом вдруг уронила на колени и вскричала: — Лэнни, в этом письме такие новости, которые с ума могут свести. У меня просто дух занимается в груди.
— Прочти его, — сказал мистер Фрэнклэнд, — пожалуйста, прочти его вслух.
Розамонда стала читать нерешительным, задыхающимся голосом. Доктор Ченнэри извещал прежде всего, что его послание к Тревертону осталось без ответа; но что, несмотря на это, оно произвело такие результаты, каких никто никогда не мог предвидеть. Для ознакомления мистера и мистрисс Фрэнклэнд с этими результатами доктор посылал к ним копию с тайного донесения, доставленного ему ходатаем по делам его в Лондоне. Это донесение заключало в себе подробности о свидании, бывшем между слугою Тревертона и человеком, поехавшим за ответом на письмо доктора Ченнэри; тут же были изложены обстоятельства, при которых была сделана копия плана северных комнат и объявлялась готовность копировавшего этот план уступить его за пять фунтов стерлингов. В постскрипте было сказано, что посланный видел скопированный план и уверял, что на нем очень точно было означено положение дверей, лестниц и комнат с названиями, которые они носили, и что, по всей вероятности, он списан с подлинного плана.