Тайна
Шрифт:
— Постараюсь, Махони, -едко ответила она.
— Я скучал по вас, -сказал он, когда она вошла, столь же прелестная, как и прежде. Может, даже лучше.
— Это новое?-спросил он, восхищаясь красным кашемировым блейзером, надетым поверх белой футболки.
— Я купила его в Париже.
— Как вижу, вы последовали моему совету. Насчет цвета.
— Откуда вы знаете, что я последовала именно вашему совету? А не чьему-нибудь еще?-она иронично улыбнулась. Прибежала Коко, мяукая, как все сиамские
— Осторожно: шерсть, -предупредил он.-Она линяет, как сумасшедшая.
— Плевать. Я по ней соскучилась.
— А я? А по мне вы не соскучились, док?-он ухмыльнулся, поправил полотенце.
— Как видно, ваш вкус в одежде не улучшился, Махони, -язвительно сказала она.-Вы так и не знаете, как нужно одеваться при даме.
— Вы застали меня врасплох, док. Я работал допоздна и забыл о вашем сообщении.-Низко наклонившись, он провел ее в комнату.-Я сожалею, доктор Форстер. Пожалуйста, будьте как дома, а я попытаюсь привести себя в более приличный вид.
Фил подошла к окну. Оно было распахнуто, дул вечерний ветерок. Она облокотилась на подоконник и смотрела на большой корабль, возможно, лайнер, пересекающий темную гавайь. Его огни сверкали, как звезды. Два загадочных сиамских кота Махони сидели по углам подоконника, принюхиваясь к ветерку, ласкавшему их мех. Толстый полосатый кот довольно посапывал на спинке кресла, свесив лапы, словно леопард, отдыхающий после еды на дереве. Прекрасный голос Паваротти, поющего старые итальянские песни, плыл в ночи, и что-то вкусное томилось на большой стальной плите. Улыбнувшись, Фил повернулась к Махони. Ей здесь нравилось. Она словно была дома.
На Махони были синие спортивные шорты, футболка с надписью «Махоначис Джим» и старые кроссовки.
— По крайней мере, синий цвет идет к моим глазам, -сказал он, перехватив ее удивленный взгляд. — Не жалуйтесь, Фостер. Сегодня жарко, и, кроме того, я устал.-Подойдя к плите, он проверил, готовы ли спагетти.-Кстати, насчет усталости: уж не тени ли у вас под глазами, док?
— Такие же, как и у вас. — Она упрямо выдвинула вперед подбородок.-Я только что с одиннадцатичасового парижского рейса. Как вы прикажете мне выглядеть? У меня, по крайней мере, есть на это причина.
— У меня тоже, — заметил он, — но о ней не будем распространяться. М-м… На минуту мне показалось, что я ревную. Подумалось, что, возможно, вы встретили другого парня…
Она вздохнула, отказываясь «заводиться».
— Спасибо, что присмотрели за моей Коко, Махони. Не согласитесь ли вы взять ее, всего на несколько дней в конце недели.
— Конечно, -не задавая вопросов, он налил ей вина и принялся раскладывать спагетти. Они сели за стол. Он передал ей кусок сыра пармезан и терку.
—
— Конечно. Куда вы поедете, док?
— Ах, оставьте это.
Она была непоследовательна.
— Очень вкусно, -через некоторое время признала Фил.
— Извините, сегодня нет никаких гурманских штучек. Только чеснок и свежий пармезан.
— И домашние таглиателли. Он покачал головой:
— Это работа Форно. Лучше, чем мои. Так расскажите же о Би. Ее встреча с виллой «Мимоза» выглядит грандиознейшей случайностью в жизни.
— Верите ли вы в судьбу, Махони?-спросила она.
— Да. А еще я верю в совпадения. Если бы не случайности, я не поймал бы столько убийц. Вы бы удивились, увидев, сколько «совпадений» обнаруживается, когда пропускаешь улику через компьютер. Как писал сэр Томас Браун в «Религии Медичи»: «Разумеется, в жизни каждого существуют связи, повороты и происшествия, кои до поры до времени считаются случайными, но, будучи под конец тщательно рассмотренными, оказываются ни чем иным как делом рук Господа».-Он усмехнулся.-Для меня совпадения и случайности-норма жизни, док.
— Я предпочитаю называть это судьбой. Кстати, вы можете поразмыслить еще над одним убийством. Она рассказала ему историю Марии-Антуанетты Леконте и ее мужа и то, свидетелем чему был старый француз-журналист.
Махони доел и откинулся на спинку стула, попивая вино.
— Знаете, а вы очень красивая женщина, -сказал он без всякой связи с предыдущей беседой.
— Махони!-Ее сапфировые глаза не отрывались от него, и он усмехнулся.-Черт возьми, Махони, я вам толкую о важных вещах. Об убийстве.
— Да, — устало согласился он. — Но сейчас я немного могу сделать. Это было очень давно и не на моем участке. Гораздо важнее то, что произошло с ребенком.
— Через пять лет отец явился за ним. Мы думаем, что это было сделано для того, чтобы наследство не ускользнуло от него. Хотя он не мог получить его, пока мальчику не исполнится восемнадцать.
— Или если мальчик не умрет раньше. Она удивленно посмотрела на него:
— Об этом я не подумала.
— Куда он увез его?
— На Гавайи. Не знаю, на какой остров. Махони пожал плечами.
— Это было давно. Тогда там были свои законы. Произойти могло все что угодно. Как звали мужчину?
— Из-за наследства он взял имя жены. Ее отец в своем завещании поставил это условие. Его все называли «иностранец». По-видимому, его настоящего имени никто не знал.
Махони вздохнул:
— Не зная имени, я ничего не могу проверить. Вокруг Гавайев может быть сотня островков. Он очень легко мог исчезнуть, не оставив следа, особенно в те дни. Так исчезали многие. Скажите, а иностранец получил остатки наследства?