Тайна
Шрифт:
— Это госпожа Окерстрем, она помогает мне по дому, — пояснил Вемунд. — Она живет в городе и приходит каждый день лишь на час. Кроме того, она готовит пищу и убирает у моей родственницы Карин, так что об этой стороне дела ты можешь даже не думать. В твою задачу входит ухаживать за Карин в любое время суток, составлять ей компанию, помогать ей — и присматривать за ней. Понятно?
— Да.
— Я высоко ценю госпожу Окерстрем. Она самый надежный человек из всех, кого я знаю. То, что происходит в доме Карин, никогда не выносится
— Я понимаю, — сказала Элизабет, повернувшись к женщине. — Я обещаю ни в коем случае не мешать. Я бы хотела, чтобы мы дружно работали вместе, пока я здесь. Насколько я поняла, господин Тарк нанял меня на время. Пока он не найдет женщину на постоянную работу.
Оба кивнули головой.
Если Элизабет рассчитывала, что Вемунд покажет ей весь дом, то она ошибалась. Ей удалось посмотреть только эту комнату, и это многого ей не открыло. Умелой рукой госпожи Окерстрем поддерживался безупречный порядок, мебель, очевидно, вытащили с чердака усадьбы Лекенес. Все казалось безличным, обычным, типичным для мужчины, которому нравится жизнь вне стен дома и которому, в общем-то, наплевать, какова обстановка дома.
Эта неожиданная мысль вызвала у Элизабет некоторое сочувствие. На самом же деле Вемунд Тарк не был мужчиной, вызывающим нежные чувства.
— Ладно! Пора расходиться, — коротко сказал он. — У меня больше нет времени на разговоры.
«Спасибо за дружескую заботу», — с иронией подумала про себя Элизабет и последовала за ним в экипаж.
Экипаж тронулся в путь. На одной из ближайших улиц они остановились.
— Итак, мы на месте, — сказал Вемунд. — Я оставляю тебя здесь…
— А разве ты не проводишь меня до дома? — спросила она в легкой панике.
— Нет, — сказал он строго. — Женщина, которая присматривала за Карин, все тебе расскажет. Будут трудности, найди меня! И в любом случае приходи ко мне завтра вечером.
— В каком часу? — успела она выпалить, прежде чем он сел в экипаж.
Явно раздраженный, он повернулся.
— Не знаю. Ну пусть будет в семь часов. Я пошлю госпожу Окерстрем тебе на замену, чтобы Карин не оставалась одна.
Он закрыл дверь и был таков.
Элизабет осталась стоять на узкой улочке, чувствуя, что ее из ворот оглядывает какой-то ребенок.
Она посмотрела на двухэтажный особняк, который на время должен был стать ее домом. Он был небольшим, но красивым и имел со вкусом разукрашенную дверь. Она вздохнула, решительно подняла свой багаж, оставленный кучером, и постучала в дверь.
Никто не отвечал.
После нескольких новых тщетных попыток она осторожно взялась за дверную ручку.
Дверь легко открылась, и она вошла в очень маленькую прихожую, выкрашенную в светлые, изысканные цвета.
— Есть тут кто? —
В ответ не последовало ни звука. Спустя некоторое время она услышала, что кто-то шевелится в соседней комнате, и с опаской пошла туда.
Спиной к входу в комнату стояла женщина и чистила серебряную посуду. Элизабет кашлянула. Никакой реакции. Она подошла поближе так, чтобы та ее увидела.
Женщина вздрогнула и уронила соусницу, которая с грохотом упала на стол.
— Добрый день, — сказала Элизабет, приседая в книксене.
— А, это ты, — промолвила женщина невнятным голосом, типичным для глухих людей. Она внимательно посмотрела на Элизабет. — Вот и хорошо, теперь я смогу уйти из этого сумасшедшего дома. Да, я надеюсь, что ты знаешь, что тебе предстоит? Я же не желаю ни на секунду задерживаться в доме с этой ненормальной… дурой!
4
Сначала женщина показала Элизабет ее комнату, которая была просто, но со вкусом меблирована. Стены были выкрашены в синий цвет, и это делало бы комнату холодной, если бы не белые гардины и покрывало с узорами из роз. Дверные зеркала были разукрашены красивыми, мягкими красками. Ей стало даже любопытно, кто это так постарался.
После этого они осмотрели кухню, где она только в исключительных случаях будет готовить для больной и самой себя. Затем они прошли в гостиную и столовую и, наконец, поднялись на второй этаж.
— Здесь, наверху, живет она, — прошептала женщина. — Она самая что ни на есть сумасшедшая! Как хорошо, что я смогу отсюда вырваться!
На этаже чувствовался сильный запах духов. Они постучали в дверь, и звонкий голос произнес: «Войдите!»
Они вошли в уютную маленькую гостиную, из которой была видна типичная женская спальня.
Из-за туалетного столика, заставленного цветочными горшками, бутылочками и баночками, встала женщина.
Она была небольшого роста. Ее одежда была изящной, но очень старомодной. Вероятно, времен ее молодости. В ней было что-то, что отозвалось болью сострадания в сердце Элизабет. Может быть, это были небольшие кокетливые банты в ее седеющих волосах или, что более всего вероятно, это было выражение ее лица. Смущенная приветливость, девичье ожидание, пустота и бесконечная отрешенность от повседневного мира.
— А вот и новая девушка, госпожа, — прокричала женщина высоким, резким голосом, как будто окружающие слышали так же плохо, как она. — А я теперь ухожу!
«Нет, нет», — подумала Элизабет, но за той уже захлопнулась дверь. Она осталась наедине со своей подопечной.
Женщина, став в театральную позу и подняв брови, с любопытством рассматривала ее.
Элизабет сделала книксен.
— Меня зовут Элизабет Паладин. Я из рода Людей Льда, и мне приятно быть Вам полезной, госпожа Карин, — любезно представилась она.