Тайна

Воланская Гелена

Ондра недолго раздумывал. Он вбежал в чулан, подтащил под люк пустой ящик и опрокинул его вверх дном, потом приволок стремянку и попытался установить ее на ящике. Но это ему никак не удавалось. Стремянка соскальзывала на пол. Наконец, собрав все силы, он приподнял ее и прислонил к стене. Потрогал — как будто держится. Тогда Ондра осторожно вскарабкался по лесенке, приподнял плечами дверцы, как это делал их взрослый друг, и пролез в тайник. Там лежали отпечатанные листовки, точно такие же, как та, которую он видел у Ланцухов. Не теряя времени, Ондра запихнул пакеты, краски

и чистую бумагу за шкаф, накинул на стеклограф валявшийся рядом чехол. Ничего не заметно! Теперь пусть Ланцухова является сюда, когда ей угодно, ей и в голову не придет, что здесь печатали листовки.

Ондра облегченно вздохнул, отбросил со лба слипшиеся, мокрые волосы и, приподняв дверцы, осторожно пролез в отверстие. Нащупав ногой перекладины, он ухватился руками за верхний край стремянки и, придерживая спиной дверцы люка, стал потихоньку спускаться. Дверцы захлопнулись, и Ондра услышал, как на них упал ковер, прикрывавший лаз.

Но вдруг стремянка резко качнулась и рухнула вместе с ним. На минуту мальчик потерял сознание, потом, очнувшись, открыл глаза. К счастью, нижний конец стремянки удержался на ящике, иначе она раздавила бы его. Ондра попробовал встать, но почувствовал в левой руке такую острую боль, что у него снова потемнело в глазах.

С огромным трудом отодвинув лестницу, он доплелся до комнаты. Рука висела как плеть — тяжелая, неподвижная. Мучительно ныло плечо.

«Наверно, я сломал руку», — подумал Ондра. Он боялся, что не выдержит и расплачется. Стиснув зубы, осторожно, чтобы не задеть больное плечо, мальчик лег на постель и закутался в одеяло.

Глава XXXII. Ребята гордятся Ондрой

Первым пришел Иван. У него было отличное настроение, и, спускаясь по лестнице, он весело напевал. Однако улыбка исчезла, едва он вошел в холодную, нетопленную комнату и увидел на постели свернувшегося в комочек, бледного, измученного друга. Ондра хотел было сесть, но резкая боль, пронзившая плечо и руку, вынудила его откинуться на подушку.

— Пойдем к доктору, — потребовал Иван. — Твоя мама придет только вечером, нельзя откладывать.

— Нет, лучше подождем, я не знаю, где искать доктора, — ответил Ондра, скрипя зубами от боли.

— А я знаю, он живет совсем недалеко. Ну, пойдем же, — настаивал Иван.

— Надо предупредить остальных ребят, а то они удивятся, что мы исчезли. Когда я тихо лежу, мне не так больно.

Тут на лестнице послышались быстрые шаги, и мгновение спустя в комнату вбежали Лацо и Зузка.

— Ондра болен, — мрачно сказал Иван.

Ребята на цыпочках подошли к постели и с беспокойством поглядели на своего товарища.

— Мы собираемся идти к доктору, добавил Иван.

— Пойдемте все вместе, — предложила Зузка; она голова была тут же бежать.

— Нет, погоди, — остановил ее Ондра. — Вы с Лацо останьтесь тут. Если придет тот человек, передайте ему, чтобы он не тревожился. Все пакеты в тайнике я спрятал так, что их никто не найдет. После обеда Ланцухова придет туда за ковром вместе с каким-то гардистом. Предупредите его, пусть он сегодня не лазит наверх.

— Мы

все ему скажем. Но что с твоей рукой? — спросила Зузка.

— Стремянка сорвалась и придавила меня. Когда я очнулся, так сперва ни ногой, ни рукой пошевелить не мог, — объяснил Ондра.

— Ну, идем к доктору, — торопил его Иван.

Ондра медленно поднялся, всячески оберегая больное плечо. Ребятам было очень жаль товарища, и от переполнявшего их сочувствия они так же, как и он, морщились и скрипели зубами. Зузка с Лацо остались ждать почетного члена команды, а Иван повел Ондру к врачу.

— Словно иголками колет! — пожаловался Ондра.

Иван с нескрываемым восхищением поглядел на него:

— Знаешь, мне и в голову не пришло бы залезть туда и спрятать пакеты. Да я, наверно, и не сумел бы. Факт!

— Я боялся за нашего друга… И за тайник… Ведь я же нашел его.

— Ну еще бы! Конечно, жалко было бы…

Доктор ощупал руку Ондры и попробовал ее согнуть.

— Больно! — застонал мальчик.

— Ну, рассказывай, что ты натворил, — спросил доктор.

— Я упал с лестницы, — коротко ответил Ондра.

— Твое счастье, что так обошлось, могло быть хуже. Надеюсь, в следующий раз ты будешь осторожней, особенно летом. Яблоки и груши ведь высоко висят. С дерева упасть — не то что с лестницы. Смотри берегись!

Доктор ловко обложил покалеченную руку прохладным гипсом:

— Тебе полезно было бы провести лето на свежем воздухе. Есть у тебя родные в деревне?

— Не знаю. Кажется, нет, — неуверенно сказал Ондра. — Была бабушка, да уже умерла.

Доктор усадил ребят в приемной и дал им журналы с картинками.

— Посидите немножко, потом можете идти. А ты денька через два покажешься мне, — сказал он Ондре.

— Хорошо, — послушно ответил мальчик.

Сломанная рука теперь болела гораздо меньше; во рту исчез кислый вкус порошка, который дал ему доктор. Придерживая здоровой рукой забинтованную, Ондра пошел вместе с Иваном домой.

Не успели они войти, как Иван сообщил ребятам:

— Доктор сказал, что Ондре нужно провести лето в деревне.

— Вот и чудесно! — воскликнул Лацо. — Ты поедешь к нам. Мама сама мне уже об этом написала. Вот посмотрите, — он достал из кармана письмо. — Постойте, где же это место? — Он быстро водил пальцем по бумаге. — Ах, вот оно, слушайте. Мама пишет: «Пригласи к нам Ондришку на лето. Зузочка тоже приедет. Вам будет весело». Обязательно поедем, у нас очень хорошо, — уговаривал друга Лацо.

— Не знаю… Как же мама одна останется? — колебался Ондра.

— Меня тоже пригласили, а тебе доктор велел провести лето в деревне. Значит, все вместе и поедем, — радовалась Зузка.

— Посмотрим, что скажет мама.

— Твоя мама безусловно разрешит тебе, — убеждала его Зузка. — Когда я болею, меня тоже больше балуют, чем в другое время.

Тут Ондра обратил внимание, что Иван понурил голову и печально стоит в сторонке, не принимая участия в общем разговоре.

— Никуда я не поеду, — решительно сказал Ондра. — Останусь здесь с Иваном. Ему будет скучно в городе одному. Хочешь, Иван, останемся вместе?