Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны.
Шрифт:
Король поднялся и прошел под навес, находящийся за трибуной, поманив за собой Витольда. Здесь был стол со скромными яствами на тот случай, если король проголодается, и два пажа для услужения. Пажей король тотчас отослал.
— Ты видел его? — спросил он, не сомневаясь что хранитель его прекрасно понимает. Король оперся о стол и невидящим взглядом смотрел на блюдо с виноградом. — В Пятиречьи нет Дикого края. Ты понимаешь откуда он?
— Диким краем в противовес Благословенному именуется диколесье на востоке, за Сельвероном... Неужели это сам?…
— Нет, конечно. Возможно его посланник.
— Хорошо, ваше величество.
Дурное настроение и обеспокоенность короля Магнуса объяснялись не только появлением посланника короля Эрсепа, было еще одно обстоятельство. Утром в королевский замок прискакал гонец из-за реки и рассказал, что на рассвете крестьяне видели в прибрежном ивняке неизвестных людей.
— Много их, — говорил гонец, непрерывно облизывая пересохшие губы, — ни дать ни взять чужестранцы, все в зеленом, все худющие, как ивовые прутья. И лопочут, ничего не понять.
Гонцу дали кубок вина и отослали с миром. Король вызвал к себе маршала Решша и, велев взять лучших людей по его усмотрению, отправил за реку разведать все как следует.
— Это примерно там, где вчера видели серебристые блуждающие огни, — говорил король маршалу. — Я надеюсь, мой дорогой Решш, ты понимаешь, что нужно быть очень осторожным и очень молчаливым. Я не случайно посылаю тебя, а не какого-нибудь юного офицера.
Решш с отрядом отправился за реку, и хотя король его рано не ждал, тем не менее, волновался. А теперь, когда объявился барон Квалдур, в котором он подозревал посланника короля Эрсепа, настроение его совсем ухудшилось. Король прошелся вдоль стола, потом обратно.
— Почему он появился именно сейчас? — спрашивал король самого себя.
— Вы его опасаетесь? — спросил хранитель. Он внимательно смотрел на государя.
— Я не видел короля Эрсепа семнадцать лет, и, хотя общался с ним… иным способом, он не обнаруживал никаких намерений относительно Аделины.
— Но, ваше величество, — возразил Витольд, — если бы это был посланник короля Эрсепа, он явился бы к вам. Я еще вчера, обедая в «Звезде негоцианта», видел его, во всяком случае, похожего на него чужестранного рыцаря…
— Вот и меня беспокоит, почему он прямиком не направился ко мне?…
Король снова прошелся вдоль стола.
— Ах, как мне нужна сейчас помощь! — сокрушенно вздохнул он, как бы разговаривая с собой. — Мне бы радоваться столь сильному союзнику, а я… Чертов старик! Это он смутил меня!
— Вы говорите о том отшельнике? — спросил Витольд.
В ответ король Магнус так на него посмотрел, что у хранителя голова ушла в плечи.
— Там, кажется, началось, — вдруг сказал король и шагнул из-под навеса на трибуну.
В это время жонглеры покидали ристалище и на их место
Закончились основные приготовления к турниру: судьи осмотрели оружие, приняли присягу от участников, записали имена и псевдонимы каждого. Все это время принц Корфул рассматривал своих соперников. Больше всего ему хотелось увидеть рыцаря, с которым он говорил в трактире. Понятно, что он не из Пятиречья, но, с другой стороны, не все имеющие шпоры носят Длань Бергора, одно дело быть посвященным в рыцари, и другое — дать обет у Камня Берготель. У девяти участников на груди красовался знак стража Пятиречья. Трое были младшими рыцарями, или чужаками. Под именем рыцаря Западного Мыса скорее всего скрывался какой-нибудь реневильский барон. Оставались только рыцарь Без Лица и барон Квалдур. Из них второй куда более напоминал громилу, с которым у принца вышел спор.
«Впрочем, — думал принц, — быть может, тот недостойный рыцарь испугался и вовсе не пришел на турнир»?
Так или иначе, но Корфул решил хорошенько присмотреться к обоим рыцарям.
Горны герольдов дали короткий сигнал, и их владельцы возвестили начало первого состязания: стрельбы из арбалета. Со времен принцессы Ферты — лучшего стрелка Норриндола — это было традиционным состязанием для всех жителей королевства. Каждой осенью в конце жатвы устраивались специальные турниры по стрельбе из арбалета и лука для всех сословий, и главным призом на них была золотая стрела Ферты. В Норриндоле даже сложилась поговорка: «взять стрелу Ферты», которая означала достичь наивысшего успеха.
Участники должны были сделать три выстрела из положения стоя и три на скаку. Поскольку количество рыцарей было нечетным, их разделили на пять групп по три и по два человека. Трижды выбрасывалось по три жребия и два раза по два. Принц Корфул оказался в третьей группе. Он видел, как стреляют перед ним, и это подбодрило его. В первой группе лучшим оказался Губбер Арлеронский, во второй — барон Квалдур, все его стрелы легли очень близко друг к другу. Настала очередь Корфула, он оказался у барьера вместе с Нельтом Реневильским и Оддуном Орнейским. Он выстрелил один раз, другой, третий и увидел, что выстрелы ему удались: стрелы воткнулись в самый центр мишени, все вплотную друг к другу, две внизу и одна между ними сверху. Принц облегченно вздохнул.
— «Трилистник»! — возгласил один из герольдов. — Рыцарь Дальней Стороны сделал «трилистник»!
Трибуны взорвались криками одобрения.
— Рыцарь Дальней Стороны! — кричали горожане.
— Да здравствует рыцарь Дальней Стороны!
— Рыцарь Дальней Стороны — победитель!
К барьеру подошла четвертая группа, в ней были Каспер Тулонский и рыцарь Без Лица. И, как выяснилось, принца Корфула нетерпеливые зрители слишком рано назвали победителем. Первая стрела рыцаря Без Лица вонзилась точно в центр мишени, вторая, расщепив первую заняла ее место, третья расщепила вторую. Герольд не успел ничего возгласить, толпа взревела так, что ее, должно быть, услышали в Оймене. В воздух полетели шапки, а на ристалище — какие-то ленты и цветы. Некоторые из зрителей даже утерли слезы. И это неудивительно, такого выстрела даже в Норриндоле давно не видели.