Тайная доктрина. Том I
Шрифт:
Отдел XIV
Боги, Монады и атомы
Боги, Монады и Атомы – Кто слеп? – Математическая Точка – Пространство, Сила и Материя – Призраки Ума – Атомические Души – Химия Будущего – Арийская и Западная Наука – Гермес или Гёксли? – Лейбниц и Оккультизм – Спиноза и Лейбниц – Природа Монады – Дух и Материя Едины.
Несколько лет тому назад мы сделали следующее замечание:
«Эзотерическая Доктрина может справедливо быть названной… «Доктриной-Нити», ибо, подобно Сутратме (в философии Веданты [1057] она проходит и нанизывает все древние философские религиозные системы и… примиряет и объясняет их». [1058]
1057
Атма или Дух, духовноеEgo, проходя, подобно нити через пять тончайших тел, принципов или Коша, называется «Нить-Душа» или Сутратма в философии Веданты.
1058
«The Septenary Principle», «Five Years of Theosophy», стр. 197.
Ныне, мы утверждаем, что она
Наука наших дней бесспорно крайне-материалистична. Но, в одном смысле, она находит себе оправдание. Природа, всегда действуя эзотерически in actu, и будучи, как говорят каббалисты, in abscondito, может быть судима профаном лишь по ее внешнему виду, внешность же эта всегда обманчива на физическом плане. С другой стороны, естественники отказываются объединить физику с метафизикой, тело с оживляющими его Душою и Духом. Они предпочитают не знать их. Это, конечно, вопрос вкуса, но меньшинство очень разумно стремится расширить область физической науки, вступая на запрещенную почву метафизики, столь ненавистную некоторым материалистам. Эти ученые – мудрецы своего поколения. Все изумительные открытия не приведут ни к чему и останутся навсегда телами, лишенными головы, до тех пор, пока ученые не приподымут покров Материи и не напрягут взор свой, чтоб заглянуть за пределы ее. Теперь, когда они изучили Природу, длину, ширину и толщину ее физической оболочки, пора бы отодвинуть скелет на второй план и поискать в ее неведомых глубинах живую и настоящую сущность, ее суб – станцию – нумен эфемерной Материи.
Лишь следуя этим путем, некоторые истины, называемые ныне «вздорными суевериями», будут, наконец, признаны фактами и реликвиями древнего знания и мудрости.
Одно из таких «унизительных» верований – унизительных, по мнению все-отрицающих скептиков – заключается в идее, что Космос, кроме его объективных планетных обитателей, его человечеств в других обитаемых мирах, полон невидимых и разумных Существований. Так называемые Архангелы, Ангелы и Духи Запада, копии своих прототипов Дхиан-Коганов, Дэв и Питри[сов] Востока, не реальные Существа, но лишь фикции; в этом пункте наука неумолима. Чтобы поддержать свое положение, она опрокидывает свой собственный аксиомный закон однородности и непрерывности в законах Природы и всю логическую последовательность аналогий в эволюции Бытия. Невежественным массам не только предлагается, но их заставляют верить, что накопленные историей свидетельства, – доказывающие, что даже «атеисты» древности, подобные Эпикуру и Демокриту, веровали в Богов – являются заблуждениями; и что такие философы, как Сократ и Платон, утверждавшие о подобных существованиях, были заблуждающимися энтузиастами и безумцами. Если мы будем базировать наши мнения лишь на историческом основании, на авторитете легионов самых выдающихся мудрецов, нео-платоников и мистиков всех веков, от Пифагора до известных ученых и профессоров настоящего столетия, которые, если и отвергают «Богов», то верят в «Духов», можем ли мы считать подобные авторитеты такими же слабо-умными и безумными, как любой крестьянин-католик, который верит и молится своему Святому, бывшему однажды человеком, или Святому Михаилу Архангелу? Но разве нет разницы между верованием крестьянина и верою западных наследников розенкрейцеров и алхимиков Средних Веков? Неужели это Ван Гельмонты, Кунраты, Парацельсы и Агриппы, от Роджера Бэкона до Сен-Жермена, кто были слепыми энтузиастами, истериками или обманщиками, или же это горсть современных скепти ков – «водителей мысли» – кто поражены слепотою отрицания? Мы думаем, что в данном случае последние. И, действительно, это было бы чудом, совершенно анормальным фактом в области вероятностей и логики, если бы эта горсть отрицателей была единственными стражами Истины, тогда как миллионы воинств, верующих в Богов, Ангелов и Духов – только в Европе и Америке – именно, православные и католики, теософы, спиритуалисты, мистики и пр., оказались бы лишь обольщенными фанатиками, галлюцинирующими медиумами, и часто не более, нежели жертвами обманщиков и шарлатанов! Как бы ни были различны, по внешности и в своих догмах эти верования в Сонмы Невидимых Разумов различных степеней, но все они имеют одну и ту же основу. Истина и заблуждения примешаны ко всем. Точные размеры, глубина, ширина и длина тайн Природы находимы лишь в Восточной Эзотерической Науке. Так обширны, так глубоки они, что едва лишь немногие, очень немногие из высочайших Посвященных – из тех, самое существование которых известно лишь малому числу Адептов – способны усвоить это знание. Однако, все это существует, и факты и процессы в мастерских Природы один за другим прокладывают себе дорогу к точной науке, и одновременно таинственная помощь посылается редким индивидуумам при исследовании ее тайн. Именно, при заключении великих циклов, в связи с расовым развитием, обычно, подобные события и происходят. Мы находимся у самого конца Цикла в 5000 лет настоящей арийской Кали Юги; и между этим временем и 1897-м годом будет сделан широкий прорез в покрове Природы, и материалистическая наука получит смертельный удар.
Не желая бросать ни малейшего бесчестия на верования, освященные временем, мы вынуждены провести определенную черту между слепою верою, выработанной теологиями, и знанием, результатом независимых исследований долгих поколений Адептов; короче говоря, между верою и философией. Несомненно, во все века встречались сведущие и хорошие люди, которые, будучи воспитаны в сектантских верованиях, умирали в своих выкристаллизованных убеждениях. Для протестантов сад Эдема является первою отправною точкою в драме Человечества, а великая трагедия на вершине Голгофы прелюдией к Ожидаемому на протяжении тысячелетий. Для римско-католиков Сатана находится в основании Космоса, Христос в его центре и Антихрист на его вер шине. Для тех и других Иерархия Бытия начинается и кончается в пределах узких рамок их соответствующих теологий: единый, самосотворенный, личный Бог и горнее песнопение Аллелуйа сотворенных Ангелов; все остальное – ложные Боги, Сатана и враги.
Тео-философия развивается в более широких линиях. С самого начала эонов – во времени и пространстве, в нашем Круге и Планете – тайны Природы (во всяком случае, те, которые законно знать нашим Расам) были запечатлены в геометрических фигурах и символах учениками, тех же самых, ныне невидимых «Небесных Мужей». Ключи к ним переходили от одного поколения «Мудрых Мужей» к другому. Некоторые из символов, таким образом, перешли от Востока к Западу, принесенные с Востока Пифагором, который не был изобретателем своего знаменитого «Треугольника». Последняя фигура, вместе с квадратом и кругом, является более красноречивым и научным описанием порядка эволюции Вселенной, духовной
Что бы ни было предпослано невежеством, гордостью или фанатизмом с целью противоречия, но Эзотерическая Космология может доказать, что она нераздельно связана, как с философией, так и с современной наукою. Боги и Монады древних – от Пифагора до Лейбница – и Атомы настоящих материалистических школ (в том виде, как они заимствованы ими из теорий древних греческих атомистов) являются лишь составной величиной или величиной, развивающейся подобно человеческому строению, которое начинает с тела и кончает Духом. В Оккультной Науке они могут быть изучаемы отдельно, но они никогда не будут поняты, если не будут рассматриваться в их взаимных соотношениях на протяжении их жизненного цикла и как Общемировое Единство во время Пралай.
Ла-Плюшь обнаруживает искренность, но дает слабое представление о своих философских способностях, высказывая свои личные взгляды на Монаду или Математическую Точку. Он говорит:
«Одной точки достаточно, чтобы воспламенить все школы в мире. Но какая нужда человеку знать эту точку, раз создание такой малой сущности вне его сил? A fortiori, философия действует против вероятия, когда от этой точки, поглощающей и расстраивающей все ее размышления, она полагает перейти к зарождению мира».
Философия, однако, никогда не смогла бы оформить свое понятие логического, всемирного и абсолютного Божества, если бы она не имела Математической Точки внутри Круга, на которой базировать свои рассуждения. Лишь эта проявленная Точка, утерянная для наших чувств после ее прегенетического появления в бесконечности и непостижимости Круга, делает возможным примирение между философией и теологией – при условии, что последняя отставит свои грубо-материалистические догмы. И потому, что христианская теология так немудро отвергла Монаду Пифагора и его геометрические фигуры, она породила своего самосотворенного, человекоподобного и личного Бога, чудовищную Голову, откуда вытекают, как две реки, догмы Спасения и Проклятия. Это настолько верно, что даже те священнослужители из масонов, которые должны бы быть философами, в своих произвольных толкованиях приписали древним мудрецам странную идею, что:
«Монада являла (для них) престол Всемогущего Божества помещенный в центре Небес, чтобы указать T. G. A. O. T. U. (читай: «The great Architect of the Universe»). (Великий Зодчий Вселенной)». [1059]
Любопытное объяснение, более масонское, нежели пифагорейское!
Также «Иерограмма внутри Круга или Равнобедренный Треугольник» никогда не означал «иллюстрацию единства божественного Естества»; ибо это было символизировано планом бесконечного Круга. В действительности же это означало троичную, со равную Природу первой дифференцированной Субстанции или единосущность (проявленных) Духа, Материи и Вселенной – их «Сына» – который происходит от Точки, истинного Эзотерического Логоса или Монады Пифагора. Ибо Монас по-гречески в его первоначальном смысле означает «Единство». Те, кто не могут уловить разницу между Монадою – Универсальной Единицею – и Монадами или проявленным Единством, так же как и между Логосом вечно-сокрытым и Логосом проявленным или Словом, никогда не должны вдаваться в философию, не говоря уже об Эзотерических Учениях. Бесполезно напоминать образованному читателю о Тезисе Канта для обнаруживания его второй «Антиномии» [1060] . Те, кто читали и поняли, ясно увидят линию, которую мы проводим между абсолютно идеальной Вселенной и невидимым, хотя и проявленным Космосом. Наши Боги и Монады не есть Элементы самой пространственности, но лишь те, принадлежащие к невидимой Реальности, которая есть основа проявленного Космоса. Ни Эзотерическая Философия, ни Кант, не говоря уже о Лейбнице, никогда не допустили бы, что пространственность может состоять из простых частей или частей, не имеющих протяженности. Но философы-теологи никогда не поймут этого. Круг и Точка – последняя отступает в первый и сливается с ним после выявления первых трех Точек и объединения их тремя линиями, образовав, таким образом, первое нуменальное основание Второго Треугольника в Проявленном Мире – всегда являлись непреодолимым препятствием для теологических полетов в догматические эмпиреи. На основании авторитета этого архаического символа личный Бог, Создатель и Отец всего, становится третьестепенной эманацией; Сефира является четвертой в нисходящем порядке и помещается по левую сторону от Эйн-Софа в каббалистическом Древе Жизни. Потому Монада разжалована в Носителя – до степени «Трона»!!!
1059
«Треугольник Пифагора», – соч. о. Г. Оливера, стр. 36.
1060
См. «Критика Чистого Разума» Канта, перев. Барни, II, 54.
Монада – эманация и отражение лишь Точки или Логоса в проявленном Мире – как вершина проявленного равнобедренного Треугольника, становится «Отцом». Левая сторона или линия есть Диада, «Матерь», рассматриваемая, как зло или противодействующий принцип [1061] ; правая сторона во всех Космогониях являет «Сына», «Мужа своей Матери», будучи единым с вершиною; линия основания есть мировой план производящей Природы и объединяет на феноменальном плане Отца-Матерь-Сына, так же как они были объединены в вершине в сверхчувственном Мире [1062] . В силу мистической трансмутации они стали Четверицею – Треугольник стал Квадратом.
1061
Плутарх, «De Placitis Philosophorum».
1062
В греческой и латинской церквах, рассматривающих обряд венчания, как одно из таинств, священник во время обряда венчания представляет собою вершину треугольника; невеста его левую сторону и жених правую, тогда как линия основания символизируется рядом свидетелей, подругами невесты и дружками жениха. Но позади священника находится Святая Святых, с ее таинственным содержанием и символическим значением, внутрь которой никто, кроме рукоположенных священнослужителей, не должен входить. Во дни раннего христианства, обряд венчания был таинством и истинным символом. Теперь, однако, даже церкви утеряли истинное значение этого символа.