Тайная доктрина. Том I

Блаватская Елена Петровна

Но все это есть лишь сомнение, отрицание, иконоборство и грубое безразличие в наш век безверия, насчитывающий до сотни всяких «измов» и ни одной религии. Все идолы разбиты, за исключением Золотого Тельца.

К несчастью, ни один народ или народы не более, нежели отдельные единицы и индивиды, не могут избежать своего кармического рока. Так называемые историки обращаются

с самой историей с такою же недобросовестностью, как и с народными сказаниями. По этому поводу Августин Тьерри сделал честное признание, если верить его биографам. Он оплакивал ошибочный принцип, который вводил в заблуждение всех так называемых историографов и заставлял каждого из них думать, что он исправляет традицию – тот «глас народа, который девять раз из десяти, есть глас Бога»; и в конце концов, он признал, что лишь в легенде заключается настоящая история; ибо добавляет он:

«Легенда есть живая традиция, и трижды из четырех случаев она вернее того, что мы называем Историей». [1170]

В то время, как материалисты отрицают во Вселенной решительно все, исключая Материю, археологи пытаются умалить Древность и стараются разрушить каждое доказательство Древней Мудрости, преднамеренно искажая Хронологию. Современные Востоковеды и исторические писатели являются в отношении Древней Истории тем же, чем белые муравьи для зданий Индии. Еще опаснее, чем даже эти термиты, современные археологи – «авторитеты будущего по вопросам Всеобщей Истории» – они готовят для истории прошлых народов судьбу некоторых строений в тропических странах. Как сказал Мишелэ:

1170

«Review des Deux Mondes», 1885 г., стр. 157 и 158.

«История сокрушится и разобьется

на атомы в течение двадцатого столетия, истребленная до основания своими летописцами».

Действительно, очень скоро при помощи их соединенных усилий, она разделит участь тех разрушенных городов в обеих Америках, которые лежат глубоко захороненными под непроходимыми девственными лесами. Исторические факты останутся скрытыми от взора непроходимыми джунглями современных гипотез, отрицаний и скептицизма. Но, по счастью, истинная История повторяется, ибо она следует, как и все другое, циклами; и мертвые факты и события, добровольно потопленные в море современного скептицизма, снова подымутся и появятся на поверхности.

Во втором томе тот самый факт, что труд с претензиями на философию, являющийся также изложением самых отвлеченных проблем, должен был начаться с описания эволюции человечества от тех, кто рассматриваются, как сверхъестественные существа – Духи – вызовет самую недоброжелательную критику. Верующие и защитники Сокровенного знания, однако, должны будут претерпеть обвинение в безумии и даже в худшем так же философски, как делала это на протяжении долгих лет, автор этого труда. Каждый раз, когда теософ обвиняется в безумии, он должен ответить, цитируя из «Lettres Persanes» Montesquieu:

«Открывая с такою щедростью лечебницы для своих предполагаемых сумасшедших, люди стараются лишь уверить друг друга, что сами они не безумны».

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА