Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды

Холланд Том

Я заглянул в щель. И взор мой встретил чей-то сверкающий взгляд.

— Так вы покончили с ней? — спросил лорд Байрон.

Я попытался захлопнуть дверь у него перед носом, но он вставил в зазор руку. Я почувствовал, что моим слабым усилиям противостоит мощная сила, и отлетел на пол В проеме возник лорд Байрон, оглядывая комнату. Губы его сжались, и раз, всего лишь раз, ноздри раздулись, выражая глубочайшее отвращение. Он прислонился к стене.

— Ради всех святых,— пробормотал он,— чем это занимаетесь вы, медики?

Я взглянул на него, потом на лежащую на постели Мэри. На ней играли отблески красных теней, а в самом теле

трудно было признать недавно живое существо — осталось освежеванное туловище, покрытое засыхающей кровью.

— Она моя,— заявил я, слегка отступая и продолжая смотреть на противника.

Опершись о постель, я задел рукой что-то влажное. Я глянул вниз: это была печень Мэри, поблескивающая в отсветах пламени. Я взял ее, поцеловал и положил Мэри между ног.

— Вам она не достанется! — вдрут вскричал я и, собрав обрезки кожи, сжал их в руках, баюкая словно ребенка.

— Ради Бога! — воскликнул лорд Байрон.

Я взглянул на него. На его прекрасном лице отразился ужас. А ведь он вампир! Я захохотал еще громче и не мог успокоиться, пока не задохнулся от смеха

Не успел я опомниться, как лорд Байрон схватил меня за запястья. Я взглянул в его полные презрения вольфрамовые глаза и плюнул ему в лицо.

— Во всяком случае, я не проливаю кровь, чтобы пить ее,— насмешливо сказал я.— У меня более высокая цель.

— Какая же? — спросил лорд Байрон голосом, низким от ярости.— К чему вся эта бойня, Элиот? — Он содрогнулся и швырнул меня поверх трупа на постель.— Вы были добрым человеком, Элиот. Сочувствующим человеком. Что с вами случилось? — Он нахмурился. Его нос сморщился, когда он принюхался к моему запаху.— Так я был прав,— тихо прошептал он.— Вы не один из нас. Вы совсем не вампир. Так кто же вы тогда? Кем вы стали?

— А что? Вам какое до этого дело?

Глаза его, жестко сверкавшие до того, теперь вспыхнули огнем. Он замахнулся было дать мне пощечину, но затем просто сказал:

— Вы мне нужны.

— Я вам нужен? — дико засмеялся я, оглядывая свою живодерскую работу.— Вы хотите поговорить о ваших чертовых кровяных клетках... сейчас?

— Почему бы и нет? — От его холодного тона мой смех сразу же замер.— Лучшего времени не найти.

Он нахмурился, взял несколько кусочков мертвой кожи Мэри и посмотрел их на свет. Мускул на его щеке дернулся, и Байрон положил ошметки на стол.

Вдруг он схватил меня за волосы, подтаскивая к свету и изучая меня.

— Когда вы исчезли, я понял,— медленно проговорил он,— что, должно быть, свершилось ваше падение...— Он взглянул на мой ланцет.— Джек-Потрошитель... Призрак Уайтчепеля... Кровожадный мясник с навыками хирурга. Кто же еще это мог быть? И я стал искать вас, доктор. Я установил наблюдение за Ротерхитом. Сегодня ночью мы видели, как вы ушли оттуда. Я знал, что вы приведете меня к Люси. И я был совершенно прав. Вы привели меня прямо к ней.

— Она с вами?

— В экипаже.

Я вновь рассмеялся:

— Тогда Полидори будет приятно.

— Он хотел, чтобы она досталась мне?

— Поэтому-то и позволил мне уйти.

Лорд Байрон нахмурился:

— Но это ведь не Полидори...

— Нет, это не он превратил меня в то, что я сейчас есть.

И опять я чуть не задохнулся от собственного смеха.

К моему удивлению, лорд Байрон тоже улыбнулся, словно почувствовав облегчение от моих слов. Он подождал, пока утихнет мой смех.

— Конечно же, это был не Полидори,—

проговорил он наконец,— Он мог сделать из вас такого вампира как я, но не то существо, в какое вы превратились... Так вы ненавидите ее?

— Лайлу?

Он кивнул. Я погладил лоб Мэри с содранной с него кожей.

— Почему я должен ненавидеть ее? — спросил я.— Когда она подарила мне это...

Выражение лица лорда Байрона не изменилось. Но взгляд его вновь оледенел, и, захваченный им, я не мог бежать.

— Вообще-то, я надеялся,— сказал он, все еще стоя надо мной,— застать вас на месте убийства. Вот почему сегодня ночью я предоставил вас самому себе. Я хотел застать вас врасплох, с печатью учиненной вами бойни у вас на губах, с вашей жертвой у вас в объятиях, чтобы отвращение к самому себе подчинило вас мне. У вампира нет иного выбора, кроме как пить кровь, но это не означает, что он не может сожалеть о своей сущности. Что-то от его прежнего «я» всегда сохраняется. И в этом величайшая из всех мук; — понимать то, что ты должен делать. В вас же...— Он нахмурился, взял меня за щеки. Взгляд его прожигал меня насквозь.— В вас же нет чувства вины. Ни тени осознания ужаса и позора того, что вы творите. Мои надежды подтвердились — вы совсем не вампир. Так кто же вы, доктор? Пришло время узнать это.

Я повернулся к Мэри, целуя ее почерневшие губы.

— Я не понимаю,— пробормотал я.— Почему вас волнует, кем я стал?

Вдруг его мысли отразились в моем черепе. Что он делает?

— Нет,— пробормотал я,— нет!

Я прильнул к трупу Мэри, чувствуя, как пальцы лорда Байрона хватают меня за волосы.

Он ткнул меня лицом в плоть, с которой была содрана кожа.

— Смотрите, что вы наделали! — зашипел он.

И слова его кинжалом пронзили мой разум. Я содрогнулся. Мое возбуждение прошло, сгорело. Все вокруг засветилось ослепительно белым, лучащимся светом, который вдруг пропал, а в глубине моего мозга раздались слова лорда Байрона:

— Смерть будет всегда,— шептал он,— пока есть мясники... генералы... существа такие, как я. Но это? Взгляните же на это, доктор! Что случилось с вами? — Он поднял мою голову.— Взгляните на это!

Я взглянул и вдруг понял. Адское пламя... и передо мной ее содранная кожа... Ад... Я сделал это... Этот ужас сотворил я... Нет! Но мне пришлось смотреть на искромсанный труп Мэри Келли, и вдруг среди, сотворенного мною, в месиве крови, внутренностей и плоти я увидел себя, истекающего кровью в объятиях Лайлы, тающего на полу склада.

— Что ж... Очень хорошо,— зашептал лорд Байрон где-то в глубине моих мыслей.— А теперь покажите мне все, что с вами случилось, доктор... что случилось потом...

Я закрыл глаза, но это не помогло. Даже с закрытыми глазами я мог видеть. Я плыл в море прозрачной крови. Кровяные тельца величиной с мою голову расщеплялись и изменялись на глазах. Пока я плавился в плоти Лайлы, ступени странных спиралей сходились ко мне, свиваясь в узоры и формы еще более странные. Они становились толще и толще, и я начал бороться с ними. На ощупь спирали были словно пучки водорослей, мягкие, засасывающие, и, раздвигая их, я чувствовал, как они меня поглощают. Я уже не был самим собой. Я боролся, но силы мои быстро слабели, и вокруг меня не осталось ничего, кроме этих двойных спиралей... надо мной... подо мной... Я закричал, потому что мое сознание уже не принадлежало мне, а потом, как и раньше, не осталось ничего, кроме тьмы.