Тайная история Украины-Руси

Бузина Олесь

Осенью того же 1553 года Сулейман Великолепный расположился лагерем в Малой Азии, готовясь к войне с персидским шахом. К этому времени Рустем-паша и Роксолана окончательно сумели убедить его в том, что Мустафа, опираясь на популярность в народе, завязал тайные сношения с персами и готовит переворот. Султан немедленно вызвал наследника к себе.

Ничего не подозревая, тот зашел в султанский шатер и бросился, по обычаю, целовать отцу руку. Но Сулейман с гневом отверг эти изъявления преданности и подал условленный знак. «Немые» (так называли ближайших охранников падишаха) тут же набросились на Мустафу и задушили его петлей. «Все это происходило прямо на глазах у султана-отца»,- докладывал

французский посол де Сильв. Представитель германского императора Бузбек подбрасывает подробностей: «Сулейман, отделенный матерчатой стеной шатра от места, где разыгрывалась эта трагедия, высовывал из-за нее голову и бросал ужасные и грозные взгляды на «немых», упрекая их за неуклюжесть гневными жестами».

Роксолана ликовала. Наследником вместо Мустафы стал ее сын Селим II Мест, что в переводе означает Пьяница. Интеллигентный академик Крымский, избегающий в своих работах крепких выражений, тем не менее не нашел для него других слов, кроме как «выродок-алкоголик и лютый деспот». «Правление его пошло, без сомнения, во вред Турции,- замечает он. Именно с Селима начался упадок империи османов.

«То, что русскому здорово, немцу - смерть»,- говорит пословица. В умеренном климате Украины-Руси увлечение славянских предков Селима II горячительными напитками не мешало им сохранять здравость рассудка. Но в жарком стамбульском пекле султану, чтоб не болела голова, приходилось закладывать прямо с ранья - по утренней прохладе. Рабочий день повелителя полумира шел насмарку, едва начавшись. И ведь никто не смел возразить! Султан - самодержец, тень Аллаха на земле. Раз пьет, значит так надо за грехи правоверных. Турция могла вынести много чего. Но ген алкоголизма, занесенный Роксоланой в непьющую султанскую семью, оказался роковым для страны. Династия алкоголиков погубила великую державу!

Селим II правил всего восемь лет. Но за это время успел полностью потерять господство над Средиземным морем, проиграв испанцам битву при Лепанто (именно в ней потерял руку автор «Дон-Кихота» Сервантес). Внук Роксоланы Мурад III оказался таким ничтожеством, что вступив на престол, сказал только: «Я голоден, принесите чего-нибудь пожрать». После этого набожных мусульман не удивили ни нахлынувшие неурожаи, ни инфляция, ни мятежи янычар, ни открытая распродажа государственных должностей. С Роксоланы в Стамбуле начался тот режим, который историки именуют «правлением привилегированных женщин». У каждого султана отныне была своя «роксолана», вертевшая им за ширмой гарема так, как ей хотелось.

Недавно одна украинская феминистка весьма удивлялась, отчего это нашим мужчинам так нравится Роксолана? Какого беса из поколения в поколение мы с восхищением пишем о ней? Отвечаю: мы радуемся, что ее сдыхались. Страшно даже представить, какое бедствие принесла бы эта баба отчизне, не утащи ее на аркане татары прочь из родимых мест.

Развалив Турцию, она спасла Украину. Честь ей за это и слава!

Посмертные приключения Байды

Князь Дмитрий Вишневецкий несказанно удивился бы, узнай, что ему приписывают создание Запорожской Сечи. «Я послужил разным государям, - воскликнул бы он.
– Но почему вы хотите любить меня за то, чего я не совершал?»

Иногда история превращается в фантастический роман. А наше дело - вернуть ее в рамки детектива.

Как мы уже упоминали, опустошенный Батыем Киев подобрали литовцы. Пришельцы и русичи довольно быстро столковались, обнаружив общих врагов - татар, а потомство «тихого завоевателя», удачливого язычника Гедимина на славянских землях крестилось и необыкновенно размножалось, дав начало множеству княжеских родов - Чарторыйским, Збаражским,

Корецким… Одним из них были и Вишневецкие.

Гнездо их - замок Вишневец на Волыни - стоит до сих пор. Они жили, занимали высокие посты, воевали с татарами и были вполне лояльны к Литовской короне. До тех пор, пока среди них не появилась необыкновенно энергичная и инициативная личность - Дмитрий Вишневецкий, которого из-за живости темперамента называли и просто Дмитрашкой.

Поначалу Дмитрашка растрачивал себя преимущественно на уголовные дела. В 1546 году судился с князем Чарторыйским за какой-то домишко в Вильно. В 1548 году привлекался к судебной ответственности за ущерб, причиненный крестьянам королевы Боны. Его заметили и дали проявить себя, назначив черкасским и каневским старостой - стражем степного пограничья, по которому, как команчи в американском вестерне, шастали дикие татары. Тут, где не доставали никакие суды, Дмитрий Иванович и раскрылся с лучшей стороны. У Дмитрашки был врожденный инстинкт власти. Именно в его разгоряченном мозгу родился первый, еще неуверенный проект того, что очень скоро назовут Украиной. Нюхом сообразив, что кусок степи между Литвой, Московией и Крымом лежит плохо (ну просто безобразно плохо лежит!), он принялся выкраивать из него что-то вроде государства. Он еще не знал, как оно будет называться, где пролягут его границы, но ему очень хотелось управлять. Все равно чем. Лишь бы чем-то своим. Кровным. И чтоб никакой король не мешал.

К тому же подпирала бедность. Вишневецкие плодились, как коты. У отца нашего героя, Ивана Михайловича, было, кроме Дмитрашки, еще три сына и две дочери, которых надо было выдать замуж. А воинства - всего четырнадцать всадников. В то время когда у князя Острожского - аж 426!

Дмитрий Вишневецкий стартовал как типичный бедный рыцарь. Должность черкасского старосты была самым незавидным местом в Великом Княжестве Литовском. Она сулила беспокойную пограничную службу, и не более. А нужно было выбиться в люди!

У Вишневецкого просто не оставалось выхода, как набрать самое дешевое в тогдашней Европе войско - казаков, готовых в случае крайней нужды служить даже не за деньги, а за право пограбить. Недостатка же в этом лихом народце, шатающемся в поиске смысла жизни по Дикому Полю, слава Богу, не наблюдалось.

Обзаведясь приватной казачьей бандой, Дмитрий Иванович спустился по Днепру ниже порогов и на острове Малая Хортица построил замок. А чтобы вооружить его, напал на татарскую крепость Ислам-Кермен и прихватил там несколько пушек. Это было уже слишком.

Крымский хан выбил Вишневецкого с Хортицы, а замок разрушил, после чего князь подался на службу к московскому царю Ивану Грозному. Но тут, где всячески давили частную инициативу, ему не понравилось, и он снова дернул на родину. Московский гонец в Литве Андрей Клобуков удостоил напоследок Дмитрия Ивановича такой служебной характеристики: «Притек Вишневецкий ко государю нашему, как собака, и потек от государя нашего, как собака же». Обижаться за резкость на грубого московита не стоит - он просто не мог оценить широту планов нашего земляка.

Вернувшись домой, Вишневецкий сразу же затосковал без живого дела. На сей раз «плохо лежала» Молдавия, погрузившаяся в пучину междоусобицы. Вступив с отрядом в эту несчастную страну, изнемогавшую без твердой руки, Дмитрий Иванович сначала помогал претенденту, нанявшему его, - Гераклиду, а потом вдруг перескочил на сторону его соперника - Томши, пообещавшего нашему авантюристу этот самый малопонятный молдавский трон. В случае успеха князь мог бы войти еще и в пантеон национальных героев Молдавии, но неожиданно для себя стал мучеником за веру. Этого-то он совсем не хотел, но история меньше всего интересуется нашими желаниями.