Тайная каста Ассенизаторов
Шрифт:
стремительными. Справляюсь, контратакую, ловит меня на блок, подсекает, падаю на
татами, зажимаю ногами в «ножницы» его пятку, переворачиваюсь как крокодил о своей
жертвой, пытаюсь применить болевой приём. Алексей невероятным образом
выворачивается из смертоносного рычага, одновременно вскакиваем на ноги.
– Неплохо,- с радостью говорит он. Резко наносит разноуровневую двоечку руками и
моментально делает разворот на удар ногой. Эти приёмы
кручу «хвост дракона». Он подпрыгивает, легко уходит от подсечки, в воздухе
контратакует. Сбиваю его полёт жёстким блоком, он падает на спину, крутнувшись в
сторону, ловко выпрыгивает на ноги.
– Однако,- удивляется он,- в спортивном каратэ ты преуспел? Что ж, размялись, теперь
перейдём к боевому разделу.
У Алексея меняется стойка и взгляд. В глазах уже нет добродушия, лишь,
холодный расчёт. Не дожидаясь его атаки, пытаюсь провести чисто боксёрские удары,
знаю, они весьма эффективные. Алексей блокирует нападение весьма странным образом,
его блоки молниеносно трансформируются в удары, без обязательного ухода, как это
обычно происходит в спортивном каратэ. Он перестаёт бить ногами выше пояса, а руками
ниже груди, никаких прыжков, и практически постоянная атака. Начинаю сильно потеть.
Мне не понятны его невероятно простые движения. Любой удар гасит встречным ударом,
всё предельно коротко и резко. Результат для меня ошеломляющий, резануло болью в
костяшке ноги, с хрустом входит кулак в солнечное сплетение, ощущаю сильный толчок в
шею. Я в нокауте, хотя продолжаю стоять на ногах.
– На пятках попрыгай,- словно сквозь вату слышу добродушный голос,- ты молодец,
минуту продержался.
– Что это было?- стремлюсь рассмотреть инструктора сквозь чёрную пелену перед
глазами.
– Сразу хочу сказать, не каратэ. Обещаю, научу,- хлопает меня по плечу.- Ещё хочешь
потренироваться?
– Сначала на пятках попрыгаю,- пытаюсь прийти в себя.
– Попрыгай,- соглашается он,- дома холодный компресс на ногу поставь.
Конечно, я несколько расстроился, но, когда продолжил тренироваться, понял, всё,
же выгодно отличаюсь от прочих учеников, в их среде, мне равных нет.
В десять тренировка закончилась. В раздевалке душно, окна запотели, я отжимаю
насквозь мокрое кимоно.
– Где так научился драться?- спрашивает один из оперативников.
Его вопрос мне не льстит, я привык побеждать, а в поединке с инструктором
носился по татами, как дранный кот от матёрого волкодава. Нет, приложу все усилия, но
ситуацию
Рита терпеливо дожидается у входа. Выхожу, она грустно улыбается:- Чуть-чуть
тебе не хватило,- пытается успокоить меня.
– Ерунда,- бодро отмахиваюсь,- «ещё не вечер, и на нашей улице будет праздник»,
согласна, Ритуля?
Она смеётся, показывая хорошенькие зубки. Обнимаю её за плечи, совсем забыл,
что она беспощадный оборотень.
– Алексей великолепен, таких бойцов не встречал,- искренне говорю я.
Рита прижимается ко мне, лукаво заглядывает в глаза, на лице, как всегда,
разливается румянец. Поглядываю на неё, какая она всё-таки скромная девушка.
– Папы сейчас нет дома, на чай на ночь зайдёшь?- мило улыбается она.
– Э нет, Рита,- словно трезвею я,- завтра тяжёлый день, надо отоспаться, в следующий раз.
– Как скажешь,- вздыхает девушка и густо краснеет, затем добавляет,- ты неправильно
меня понял, просто посидеть, поговорить.
Ага, смотрю на её судорожно вздымающуюся грудь, именно, поговорить. Нет,
служебных романов нам ненужно.
– Да, что ты, всё я понял, ты просто очень общительная девушка. Сам люблю поговорить, но, действительно, завтра тяжёлый день. Верно, Ритуля?
– Наверное,- нехотя соглашается она, поправляет вязаную шапочку,- такой хороший вечер, пройдёмся по набережной?
– Пойдём,- удобнее перекидываю спортивную сумку через плечо, иду за девушкой.
– Я люблю ночь, день – не очень. Особенно море нравится, такое чёрное, глубокое и
корабли на рейде. В детстве с папой и мамой часто приходили на Приморский, сидели на
лавочках, смотрели на огоньки в море, а зимой лебедей кормили. Ты знаешь,- оживляется
она,- как-то спасли нырка. Представляешь, измазался нефтью, лежит на заснеженном
берегу, его заливают ледяные волны, он уже почти погиб. Папа прыгает вниз, берёт его в
руки, а у нырка шея падает, почти мёртвый. Бегом на такси, дома принялись отмывать от
нефти, нырку это не нравится, даже пытается клюнуть, а глаза совсем белые. Затем
укутали, положили на пол, а утром папа свежую кильку принёс. Пытаемся накормить, а он
не ест. Что делать? Я думала, уже не спасём его. Знаешь, что папа придумал?- заглядывает
мне в глаза.
– Нет,- улыбаюсь я.
– Он налил в ванную воды, посадил нырка на край и кинул кильку в воду. Рыбёшка, как
живая, вильнула в сторону, и наш нырок бултыхнулся следом. Так его, некоторое время