Тайная комната антиквара

Серова Марина Сергеевна

Еще когда мы заходили туда с Верой, я обратила внимание, что, несмотря на очевидно высокий достаток жильцов этого дома, подъезд закрывался обыкновенной кодовой дверью. Не было никаких домофонов, видеокамер и прочих чудес современной охранной техники. Хотя, с другой стороны, это ни о чем не говорит. У меня есть одни знакомые, тоже люди весьма не бедные, так у них в подъезде даже кодовой двери нет, зато квартира стоит на сигнализации, и, чуть что, сразу же приезжает наряд милиции. Вполне возможно, и здесь имеется что-то подобное.

Но, так или иначе, проникнуть в сам подъезд постороннему

не составляет никакого труда. Подкараулить кого-нибудь из жильцов, зайти следом за ним и подсмотреть код — пара пустяков. Тем более если убийца все равно какое-то время следил за Шульцманом.

После кодовой двери шел небольшой простенок, а уже из него обыкновенная деревянная дверь вела непосредственно в подъезд. Из этой двери вы попадали на довольно большую площадку, где имелось помещение, раньше, в дореволюционные времена, предназначавшееся, видимо, для швейцара. Но поскольку новые жильцы в швейцаре не нуждались, там было устроено нечто вроде склада. Дверь в него не была заперта, и, приоткрыв ее, я увидела небольшую коллекцию веников, ведер и швабр. Очевидно, теперь здесь хозяйничала какая-нибудь приходящая уборщица.

Что ж, где прятался убийца, теперь совершенно ясно. Неясно было другое. Почему труп был обнаружен почти на площадке между первым и вторым этажом? Почему убийца не напал сразу, а позволил Шульцману чуть ли не дойти до дверей своей квартиры? Чего он ждал?

Все это были вопросы, ответа на которые осмотр места преступления не давал.

Что же касается улик или нечаянно оброненных мелких предметов, которые мне довольно часто доводилось находить на месте преступления даже после того, как там поработала милиция, в данном случае на них не было даже намека. Приходящая уборщица хорошо делала свое дело.

Закончив с осмотром подъезда, я вышла на улицу и села в машину. В отличие от вчерашнего дня, когда версии о возможных мотивах убийства сыпались на мою голову одна за другой, сегодняшние мои действия почти не давали в этом плане никакой дополнительной информации.

Осмотр трупа и места преступления более-менее проясняли техническую сторону действий преступника, но относительно его побудительных мотивов не говорили ничего. Разве что разговор с матерью Веры и ее странный эмоциональный порыв могли свидетельствовать о чем-то, но о чем именно — это пока загадка.

Впрочем, учитывая способ убийства, вряд ли можно предположить, что это женских рук дело. Если тут действительно замешан кто-то из родственников, точнее, родственниц Щульцмана, то исполнителем наверняка выступал наемник, и тогда раскрыть это преступление шансов почти нет.

Но не будем отчаиваться. Из намеченного мною объема работ по сбору данных выполнена только половина, поэтому выводы делать рано. Кто знает, может быть, беседа с бухгалтером или со старым другом семьи как раз и окажется тем ключом, который откроет все тайны.

Я завела двигатель и поехала домой. По дороге у меня зазвонил мобильный. Оказалось, что это приехал из Покровска Володя и приглашал меня в ресторан. Настроение мое резко улучшилось, и я прибавила газу, чтобы успеть переодеться и привести себя в порядок.

Глава 5

На

следующее утро я снова не выспалась.

«Работа отнимает последние силы», — думала я, стоя в ванной, еще в полусне, с полузакрытыми глазами, и попеременно то расслабляясь от приятных теплых потоков воды из душа, то вздрагивая под напором ледяной струи.

Минут через десять контрастного душа я уже могла довольно широко раскрыть глаза и достаточно бодро посмотреть навстречу наступающему дню. Обязательный утренний кофе и сигарета полностью завершили процесс перехода от сна к бодрствованию.

Володя давно уже ушел по своим делам, и я подумала, что не мешало бы и мне заняться своими.

Следующей в моем списке была Рогозина Юлия Степановна, управляющая антикварным магазином и бухгалтер Шульцмана. Изначально я планировала поговорить с ней где-нибудь в конце рабочего дня, чтобы никакие текущие организационные вопросы не отвлекали ее от беседы. Но сейчас рабочий день был в самом начале, и терять столько времени, ожидая, пока он кончится, было бы непозволительной роскошью для сыщика, который, как я, борется за звание передовика детективного производства.

Я решила ехать немедленно. Адрес магазина был мне известен, человек, который мне нужен, — тоже, проблема состояла в том, что я сама была неизвестна этому человеку. Чтобы решить эту проблему, необходимо было вновь звонить Вере. Но на этот раз я решила не брать ее с собой. Пускай просто позвонит Рогозиной и предупредит, что я еду.

Я набрала номер Веры. На этот раз она узнала меня, но, похоже, не одна я не выспалась в это утро.

— Кому? Юлии Степановне? — сонно тянула она, кажется не очень понимая, о чем речь. — Ну хорошо… хорошо, я позвоню. Хорошо, прямо сейчас.

* * *

От всей души надеясь, что сумела настолько разбудить Веру, чтобы она выполнила мою просьбу, я собралась и поехала в антикварный магазин.

* * *

Видимо, я оказалась в тот день первой посетительницей, поскольку две молоденькие продавщицы, занимавшиеся размещением каких-то загадочных предметов по полкам, сначала высоко вскинули брови, видимо выражая свое удивление тем, что кому-то могли понадобиться старинные редкости в столь ранний час, а потом наперебой начали предлагать мне свои товары.

Но я поспешила сообщить, что мне нужны не антикварные редкости, а всего-навсего их начальница Юлия Степановна Рогозина.

— Одну минуту, — сказала одна из девушек, сразу изменив выражение лица.

Наверное, она подумала, что я из налоговой инспекции.

Вскоре из внутренних помещений показалась женщина средних лет приятной наружности, одетая в классический деловой костюм. Впрочем, именно так я себе ее и представляла. Она сразу произвела на меня хорошее впечатление, которое потом вполне оправдалось в течение нашего разговора. Рогозина все это время держалась естественно и адекватно; отвечая на вопросы, не делала вид, что открывает мне какую-то страшную тайну или делает большое одолжение, и в то же время, если на какой-то вопрос она отвечать не собиралась, сразу было понятно, что не стоит и настаивать.