Тайная любовь Копперфильда
Шрифт:
— А что стало потом?
— Один раз он пришел ко мне поздно вечером, извинился, что так получилось, сказал, что у него было много заказов… А я как раз села ужинать. Ну, и пригласила. Словом, он остался у меня на ночь. А потом приходил еще несколько раз.
— У вас были серьезные отношения?
— У меня — да, а у него, думаю, нет.
— Вы бывали с ним в ресторане «Карамазофф»?
— Да, — она распахнула в удивлении глаза. — Была! Но откуда вам это известно? У него там была назначена встреча с каким-то человеком, он сказал, что буквально на несколько минут, я подождала, пока они
— Что это был за человек?
— Не знаю, какой-то мужчина. Солидный такой, представительный. Саша, увидев его, вскочил, почти подбежал к нему, и они удалились в отдельный кабинет. Пробыли там минут десять, после чего вышли, этот господин ушел, а Саша остался. Настроение у него было прекрасное!
— Вы могли бы описать этого человека?
— Думаю, что да.
— Когда вы были в этом ресторане последний раз?
Виолетта отвернулась, вздохнула.
— Третьего июня. Я ждала его. Он сказал, что хочет мне что-то сказать, но не пришел. Я сидела там, в этом дорогущем ресторане, как дура, заказала минеральную воду, кажется… Я злилась больше на себя, чем на него. Я же чувствовала, что между нами ничего не может быть, что он просто проводит со мной время. Думаю, что у него была другая или вообще он женат. Знаете, я даже ни разу не спросила его, женат ли он. Так, играла сама с собой в эту любовную игру.
— Он не мог к вам прийти.
— Почему? — Виолетта подняла на Левина большие голубые глаза.
— Да потому, что его убили.
Глаза ее стали еще больше, она захлопала ресницами.
— Убили? Но кто?
— Хороший вопрос. — И, не давая ей опомниться, Левин продолжил: — Скажите, Виолетта, он при вас не упоминал какое-нибудь мужское имя, фамилию?
— Убили… Боже. Но за что? Такой тихий, работящий молодой человек. — Она задумалась, по щекам ее покатились слезы. — Что вы сказали? Упоминал ли он какое-то мужское имя? Не помню… Может, и говорил о ком-то. Но вообще-то мы больше мечтали. Как дети. Что поедем куда-нибудь в теплые края. Мы оба знали, что все это, скорей всего, так и останется мечтами, поскольку он очень скромно зарабатывал…
— Почему вы так решили? — резко оборвал ее Левин, уставший от этой темы — «бедности» Сырова.
— Да потому, что утром он иногда просил меня, чтобы я дала ему с собой бутерброды на работу, — очнувшись, деловым, уже обыденным тоном объяснила Виолетта. — Вы же понимаете, если у человека есть деньги, он может позволить себе пообедать где-нибудь в кафе или ресторане. Это же понятно.<
>— Фамилию Вдовин он при вас не упоминал?
— Нет. Не помню.
— А Тришкин?
— Тоже вроде бы нет.
— А Трепова? Надя?
— Трепова? Да, знаете, говорил что-то об этой девушке. Сказал, что она рисует портреты и что, возможно, когда-нибудь она нарисует и его портрет, и он мне его подарит. Да, вот так, мы просто шутили…
— Вы не помните, почему он вообще о ней заговорил?
— Помню. Она позвонила ему. Он разговаривал с ней прямо при мне, из чего я сделала вывод, что у него с ней деловые отношения. Вряд ли иначе он стал бы разговаривать с ней в моем присутствии. При всей бесперспективности наших отношений я должна сказать, что он никогда не был по отношению ко мне циничным.
— О
— Да, помню. Он сказал, что ждет, что ему нужна еще неделя. Да. Он именно так и сказал: я жду, мне просто необходима еще одна неделя. Мне, знаете ли, было как-то неудобно его расспрашивать, чего он ждет. Я знаю, мужчины не любят, когда их расспрашивают. Да, вот еще что только что вспомнила. Эта девушка, Надя. Знаете, почему я еще решила, что между ними ничего нет? Потому что после того, как они поговорили, он сказал мне каким-то странным голосом, что никогда не понимал людей, растрачивающих свои чувства впустую. Правда, странно?
— Вы поняли, кого он имеет в виду?
— Да. На самом деле он рассказал мне, что знаком с Надей давно, еще с тех пор, как она работала на одного очень богатого человека, и что вроде бы она его предала или продала… И что человек этот погиб, кажется. Но она не видела и не чувствовала, как он ее любит, потому что любит другого парня, который ее недостоин. Что этот парень — полный отморозок, что он подставил своего брата и того подстрелили, когда он пытался бежать… Если честно, то в какой-то момент мне показалось, что он произносит это с горечью, что он как будто бы сожалеет, что эта девушка влюблена в того, другого парня… Я все это так хорошо помню, потому что у меня, кроме Саши, долгое время никого не было и я буквально ловила каждое его слово.
— Он называл какое-нибудь имя?
— Да, называл. Он сказал что-то про Егора. Мол, был бы жив Егор, все сложилось бы иначе.
— Скажите, Виолетта, тот мужчина, с которым Сыров встретился в ресторане… Вы сказали, что он выглядел солидным, респектабельным. Опишите его.
— Высокий, полноватый, с аккуратной такой бородкой. Знаете, он часто мелькает по телевизору, дает интервью. Вот недавно принимал участие в открытии медицинского центра для оказания помощи онкологически больным детям…
— Вы не припомните, когда это было?
— Пару дней тому назад. В понедельник!
— У вас есть компьютер?
— Да, конечно.
— Я могу им воспользоваться?
Левин быстро открыл нужный сайт, сделал несколько попыток найти информацию об открытии медицинского центра, и когда на экране появился групповой снимок, Виолетта, стоящая за спиной Левина, воскликнула:
— Да вот же он!
— Головин, — тихо произнес Левин. — Голо-вин. Как же я раньше не догадался?!
28
— Послушай, так нельзя! Ты заставил меня приехать сюда, приказал Шубину не спускать с меня глаз, он доставил меня прямо домой, в целости и сохранности, а сам после этого исчез, растворился… Ты не появляешься, не звонишь. Что происходит? Женя, мы так не договаривались!.. Я живой человек!
Она еще что-то кричала в трубку, даже топала ногами, требуя объяснений, почему с ней так поступили и что вообще происходит, но в ответ услышала лишь щелчок — телефон отключили. Это означало одно — Крымов не воспринимает ее всерьез и ему абсолютно все равно, что она испытывает, не говоря уже о том, что его нисколько не волнуют ее дела. Одно она поняла — ее внезапный отъезд в Ниццу связан исключительно с делом Дениса, Треповой, Сырова и Тришкина.